Значение слова гнать

А прочтите стихи с выражением, и получится, что бедняка «лупят подло Паткули» (а Паткуль — обер-полицмейстер Петербурга), что надо «гнать и гнать Игнатьева» (а Игнатьев — генерал-губернатор столицы).

Однако по глубокому снегу она не пойдет, предпочтя передвигаться за ним по деревьям – и гнать, гнать, гнать, поджидая, когда жертва ослабнет и ошибется.

И трофеи считать некогда, и трофейный коньяк пить некогда - гнать и гнать, вызволять родную донскую землю.

Слезы последнего мира - скрежет и бред - Вот, что осталось после борьбы за право быть иль не быть, - Жить, задыхаясь от жизни, стараясь успеть, И гнать, гнать проклятое время вперед, бросая в прошлое сны.

И сейчас, предчувствуя близкий снегопад, Огнеяр готов был выть от восторга, гнать и гнать жеребца без остановки до самого края света.

С тихими, покорными в драку не очень тянет, а когда злы на тебя, то поднимается ответная злоба, угарная и слепая, и можно бить их всех, и гнать, гнать, покуда силы достанет, покуда не выплеснется вся злоба до капельки.

Пусть ерунда, наваждение, но из-за ерунды просыпаться еженощно и остаток ночи гнать и гнать от себя кучу роящихся пустых мыслей – удовольствие очень маленькое.

Гнать, гнать на бешеной скорости, рулить до полного изнеможения, оставляя позади себя километр за километром, чтобы не думать, никогда больше не думать.

НиколайМихайловичРубцовf6ae85b4-7e3f-11e1-aac2-5924aae99221Я буду долго гнать велосипед… (сборник) «В горнице моей светло…», «Я буду долго гнать велосипед…» вряд ли кто-то не знает эти строки Николая Рубцова.

Затем, чтоб чудный планерНа миг один в среде воздушной замер,Присел, взлетел, вошёл в крутой вираж.И если даже большего не дашь,О Господи, я буду благодарнаЗа крылышко, что нынче светозарно.«Чуть не забыла, что умру…»Чуть не забыла, что умру.Когда я всё же спохватилась,Сейчас же за перо схватилась,Нетленку гнать веля перу.Ведь без нетленки мне – труба.Я гнать обязана нетленку,Пока меня через коленкуЛомает шалая судьба,Стремясь разрушить, вызвать шок.Ну как могу я быть инертной?Ну как мне, маленькой и смертной,Бессмертный не строчить стишок?«А стихи уже есть, раз их можно мычать…»А стихи уже есть, раз их можно мычать,Раз их можно, как воздух, потрогать губами.А стихи уже есть, хоть не стали словами,Хоть я ведать не ведаю, как их начать.Впрочем, я ни при чём.

Море обладает свойством притягивать к себе людей. Оно манит их жить на берегу, плавать по волнам, плескаться в нём, глядеть на него. Это живое существо, такое же непредсказуемое, как большой актёр на сцене. Оно может быть мирным и добро желательным, простирающим свои объятия публике, чтобы в следующую секунду взорваться вспышкой ярости, расшвыряв всех направо и налево, гнать их от себя и преследовать, набегая на берег, затопляя острова. А порой ему приходит охота поиграть и позабавиться, оно радуется многолюдью, качает на волнах детей, шалит, переворачивая надувные матрасы, окатывая пеной моряков на палубе, - и всё это с добродушием и тайной усмешкой.

Привычность мыслей надо гнать — столовый нож оружьем может стать. (15 серия, «В Сан-Франциско»)

За голым гнать — нечего снять.

Воробей — проклятая птица, надо его гнать от дома.

Но ты знаешь, есть такое мнение, что для того, чтобы шагать вперед, доброта и честность не так уж обязательны. Для этого нужны ноги. И башмаки. Можно даже немытые ноги и нечищеные башмаки… Прогресс может оказаться совершенно безразличным к понятиям доброты и честности, как он был безразличен к этим понятиям до сих пор. Управлению, например, для его правильного функционирования ни честность, ни доброта не нужны. Приятно, желательно, но отнюдь не обязательно. Как латынь для банщика. Как бицепсы для бухгалтера. Как уважение к женщине для Домарощинера… Но все зависит от того, как понимать прогресс. Можно понимать его так, что появляются эти знаменитые «зато»: алкоголик, зато отличный специалист; распутник, зато отличный проповедник; вор ведь, выжига, но зато какой администратор! Убийца, зато как дисциплинирован, предан… А можно понимать прогресс как превращение всех в людей добрых и честных. И тогда мы доживем когда-нибудь до того времени, когда будут говорить: специалист он, конечно, знающий, но грязный тип, гнать его надо…

Тони Сопрано: Как там новые акции? ДжиДжи Гестоне: Поднялись на три, на вчерашнем закрытии dow. Сегодня ещё на два.Тони Сопрано: Великолепно. ДжиДжи Гестоне: Слушай, Тон. Похоже, у нас может возникнуть проблема.Тони Сопрано: Отключи. Не доверяю этой штуке. ДжиДжи Гестоне (закрывает ноутбук): У нас может возникнуть проблема с нашим другом, близнецом.Тони Сопрано: Ну и? ДжиДжи Гестоне: Моя тёлка Джуи Флайс тусуется в Бунфилде.Тони Сопрано: У Джея Ла Моника? ДжиДжи Гестоне: Ага. И наш друг там завсегдатай. Джуи говорит, последнее время пьёт по чёрному. Конкретно нае**нивается. Пару раз приходилось с пола поднимать. Ну и Чип подходит к нему и говорит: Чё за ***ня? Могу помочь? Эт всё такое. А Пэтси начинает гнать разоблачения — как люди могут улыбаться тебе в лицо и всё равно оставаться злодеями. И что он знает, как погиб его брат. И кто за это в ответе. И всё такое. Тони Сопрано: И назвал меня? ДжиДжи Гестоне: Нет, ни тебя, ни меня.Тони Сопрано (обращается к Поли): Ты слышал?Поли Галтиери: Откуда Пэтси, бл**ть мог прознать, что это мы завалили Спунса?Тони Сопрано:Что, близнецовая, бл**ь телепатия? Поли Галтиери: Кто-то ему в уши дует. Тони Сопрано (обращается к Силвио): А ты смотри гольф, не отвлекайся. Сильвио Данте: Может его коп пытается развести. Обрабатывает теориями.Тони Сопрано: В последний раз он был странный. ДжиДжи Гестоне: Что будем делать?Тони Сопрано: Мы забрали его у Джуниора, чтобы был на глазах. Вот и будем присматривать. ДжиДжи Гестоне: Пойми меня правильно — он любит тебя. Но это наверняка непросто — каждый день приходить на работу и смотреть в глаза человеку, который приказал завалить родного брата. И при этом надо улыбаться.Поли Галтиери: Выход всегда есть.

Тех, кто слушает «Пинк флойд», гнать поганою метлой!

Дуэльный статус забыл?! «Буде какая персона иную персону на дуэль вызовет, а сама от оной дуэли уклонится, — таковую персону палками гнать со двора, как последнюю шельму». Так вот: шельма ты и есть, а палка при мне.

Война, война, о, это дело! Это славная забава, Москалям головы сечь, Гнать голытьбу в чистом поле, Пока хватит коням воли, Бить москву в хвост и гриву Голодранцев тех, бояр И всяких тарабар.

В повести так много пили, что из неё можно было гнать спирт.