Жрица бога вина и виноделия Вакха в древнегреческой мифологии

Прозвучало: “О Вакх, эвоэ!”Млеком струится земля[8], и вином, и нектаром пчелиным,Смол благовонных дымом курится.Прянет тогда Дионис…И вот уже носится вихрем:Он нежные кудриПо ветру распустит.Вот факел горящий в горах замелькалНа тирсе священном,И с вакхической песнью слилисьПризывные клики:“Ко мне, мои вакханки,Ко мне, мои вакханки,Краса горы Пактола!Злаченые тимпаныПусть тяжко загудят!Воспойте Диониса,Ликующего бога,На свой, фригийский лад!Нежной флейты священные звукиПусть нагорный вам путь усладят!”И призыв еще не смолкнул,А вакханка в быстром бегеРядом с Вакхом уж несется:Точно в стаде жеребенокПодле матки скачет резвый.Эписодий первый

Должен откровенно сказать, что поиски новизны все чаще исходили от Анастасии, а консервативное удовлетворение "достигнутыми результатами" чаще шло от меня, и такой ее раскованностью я очень дорожил и гордился, потому что эту женщину я когда-то получил от судьбы зажатой и неловкой, и нынешняя огневая вакханка была моим созданием, удивительным, великолепным творением, вот-вот готовым превзойти учителя...

Дверца закрылась, Аня, все еще обнаженная, повернулась ко мне - вакханка пред алтарем виноградного бога.

Движеньем утомлен, я скрылся в мрак дерев; А там, раскинувшись на мягкий бархат мхов, У грота темного, вакханка молодая Покоилась, к руке склонясь, полунагая.

Вот Венера в объятиях Марса — хорошо сохранились свежие, роскошные перси и руки богини красоты, досадная улыбка безобразного Вулкана до сих пор мерещится мне, только что вспомню павильон заборский… На другой стене нагая Леда страстно прижимает лебедя, на третьей свеженькая нимфа лениво отталкивает обхватившего ее сатира, а на четвертой сладострастно раскинулась юная вакханка, и ее

Передо мной приплясывала босоногая Джойя, в венке, как молодая вакханка, позади брела, опустив голову, вислоухая старая Розина и о чем-то раздумывала, а ее изящные черные башмачки постукивали по камням.

Я невольно сделал то же самое, и мне пришло в голову, не является ли именно эта пудреная вакханка маркизой Альдобранди.

Перед вамиТут же с пьяными глазамиТигр на шатких уж ногах;Там вакханка взор свой жаднойНежит кистью виноградной,С дикой радостью в очах.Вот – взгляните на Силена:С губ отвислых брызжет пена;Словно чан раскрыл он рот,И цедя в сей зев просторнойИз амфоры трехведернойГроздий сок, – без смыслу пьет,Глупо пьет, – заране бредит,На осле едва ль доедетОн домой… Лишь исполинПьет, как следует, один —Бахус Рубенса! – ИзбытокЧерез край разумно льетИ божественный напитокОн божественно и пьет.Остров

То были вакх и вакханка — в шкурах барса, венках и гирляндах роз; они, мчась с силой ветра, разыграли мимическую сцену балетного и акробатического характера, затем скрылись, оставив в воздухе блеск и трепет грациозно шальных тел, одержимых живописным движением.