То же, что отец (устаревшее)

Он переспросил: «Как, как вы меня назвали?» – «Батюшка, – ответила я Владыке. – А вы разве нам не батюшка?» Святейший так замечательно рассмеялся, посмотрел на меня по-доброму и сказал: «Конечно, батюшка» и благословил.

Помню, например, рассказ пожилого священника: «…Приходит ко мне однажды, — рассказывает батюшка, — женщина, плачет, плачет: „Облегчите, батюшка, мою совесть…“ — „Да что такое с тобой случилось?“ И говорит она мне: „Батюшка, я прокляла свою мать… сказала ей: чтоб ты сдохла, старый черт, и она в тот же вечер умерла.

Просто однажды на торжественную службу по случаю славы[3] батюшка принес револьвер, так как в церкви не было прангии.[4] И вот, когда пришло время провозглашать здравицу, батюшка пропел перед алтарем первую строфу, а потом отбежал к окну, положил пистолет на руку и – «бум!» После праздника окружной начальник возьми да упрекни батюшку: не следовало, мол, из церкви стрелять.

Так еще мой батюшка говорил, да и батюшка батюшки так тоже говорил, а он был зятем самого хоббитана, и не взял бы его хоббитан в зятья, не будь он почтенным и разумным хоббитом.

Мы, царь-батюшка, все заради тебя — за собольком, да песцом, да моржовым клыком, за ясаком тебе, батюшка, и мировую славу тебе к ногам положим — только пусти в бомжи на свободу-волюшку…

Потом напишу стихи, как она "приказала отцу моему, как ребенку: "Ты уж, деточка, сам распряги лошаденку!" и с почтеньем спросила, склонясь надо мной: "Не желаешь ли сказочку, батюшка мой?" И сейчас в калужских деревнях можно услышать это "батюшка", обращенное к малому ребенку, существу на вид такому важному, степенному.

Нет, мой батюшка, - сказала Митрофания, выпрямляясь, и некрасивое лицо ее приняло строгое и вместе с тем восторженное выражение, - не опровергать прокурора, а понять меня надо, вникнуть в мою душу, в мои стремления и цели, усвоить себе мои чувства и вознести меня на высоту, которую я заслуживаю вместо преследования..." По лицу ее пробежала судорога, и большие глаза наполнились слезами, но она тотчас овладела собой и, вдруг переменив тон, сказала с явною насмешкою: "Так вы это, батюшка, сумеете ли?

Подруга Люды юная княжна Нина Джаваха, которую любимец институток батюшка Филимон называет "чужестраночкой", возражая ему, говорит: "Я, батюшка, русская".

Стояла на земле церковь, в которой все сие "пета бяху", жил и наслаждался полным благоденствием батюшка, который призывал на брачившихся божие благословение, даже и дьячок играл на гитаре точно в тот день, когда новобрачный записывал у него в церковной квартире свой "обыск", но теперь выходило, что всего этого никогда не было, что ни батюшка, ни дьячок этих супругов никогда не венчали и, что всего важнее, в обыскной книге действительно _ничего не записано_.