Сторож старых документов.

Разумеется, господин Пимс не был настолько глуп, чтобы лезть со своими любезностями, скажем, к самому Ботосу, шефу восемьдесят шестого отдела В СУП господина Пимса попадали лишь номенклатурные работники семнадцатой секции: четыре заместителя архивариуса, архивариус, шесть заместителей старшего архивариуса, старший архивариус, восемь заместителей главного архивариуса, главный архивариус и, наконец, двенадцать заместителей начальника семнадцатой секции и сам господин Тотос.

Кацман, перечисляя на допросе по порядку места его работы, называет: в черновике — „конторщик городской бойни, старший архивариус Города, кузнец, мусорщик“, в остальных вариантах — „разнорабочий, старший архивариус Города, конторщик городской бойни, мусорщик, кузнец“.

Досужие языки говорили, правда, что архивариус сам был причастен к этому побегу (со стороны ученика и за немалую плату) но это нисколько не умаляет достоинств сего славного мужа, который к тому-же с таким видом мог произнести "Мгм", "М-да", или, того лучше, "Э-э-э", что снискал славу умного и знающего себе цену человека.

Через полчаса объяснений и пробных "анализов", как назвала этот род деятельности архивариус, Володя сам принялся за чтение бумаг, но прочесть даже первый лист оказалось делом очень непростым - понятно, что во времена композитора Хандошкина не было ни лазерных принтеров, ни хотя бы печатных машинок, но и писали-то люди в те времена как-то ненормально.

Он сказал "дорогой Дуста!" Взволнованный до глубины души, старший архивариус горячо воскликнул: - Договор с Модильоном!

На следующий день в конторе мне выделили комнатку, где архивариус, добрейшая бабка Алевтина, вывалила на стол документацию по Копянску.

Добровольный архивариус легендарного Дома Тер-Егиазарян рассказывает, что больше половины квартир теперь продано или сдано в аренду, а новые жильцы не ведают, как зовут соседей по лестничной клетке.

Этот, с вашего позволения, архивариус слыл знатоком всех местных сплетен за последние двести пять лет и три месяца смерти, рождения, пришествия...

А Елена Клепикова пробивала его рассказы в печать, работая редактором отдела прозы журнала "Аврора", - увы, из этого ничего не вышло, и архивариус своей литературной судьбы, Довлатов запротоколировал эту печально-смешную историю в повести "Ремесло", где приводит письмо Клепиковой из редакции как свидетельство советско-кафкианского абсурда.