Точка зрения, угол зрения.

Строго говоря, величина ЭПР зависит от ракурса облучения, поэтому при характеристике самолета в целом либо указывают ракурс, либо пользуются статистически усредненной по всем ракурсам величиной ЭПР.

Каменный мост, Кремль стоял в своем самом официальном ракурсе, именно этот ракурс когда-то украшал зеленую бумажку номиналом в три рубля, и как бы получалось, что потомкам убийц постоянно тычут в морду трешкой.

Когда я разговариваю с людьми, я вижу «крупный план Джеймса», затем «наезд камеры, и максимальное увеличение», или «в другом ракурсе — Розмари», или «обратный ракурс», или «камера катится вместе с «порше», и мы видим водителя, нервно прикуривающего сигарету».

В этом случае следовало бы предупредить читателя о двоякой опасности: во–первых, такой ракурс прочтения вряд ли удовлетворит мысль, настроившуюся на сколько–нибудь полноценное "информационное" насыщение; феноменология Гуссерля представлена здесь в той мере, в какой она могла способствовать основной теме книги, и во–вторых, стабилизация этого ракурса грозит обиднейшим искажением авторского замысла и приведением его к дважды плачевному результату: неудовлетворенность историко–философской фрагментарностью книги и недоумение в связи с ее общей структурой.

И, кстати экспертиза показала, что ракурс установленных камер несколько отличается от ракурса предоставленных видеофайлов.

Познание представляет собой некую невидимую духовную субстанцию, «плененный в вещах дух» (Рильке), онтологическое состояние сознания, в котором знание замещается бытием (в промежутке между знанием и бытием Полю Валери слышалась могущественная и бесцельная музыка), и такой ракурс его изучения является тайной стороной познания по отношению к его явной стороне, и если такой ракурс поменялся, то, как следствие, возникает своего рода репетиция познания.

Можно не принимать подобный ракурс изображения, но ведь никто не отменил закона, требующего судить писателя по тем законам, которые он сам над собой признает.

В романе есть только видимость метаморфоз, повествователь просто меняет ракурс читательского восприятия, показывая одно и то же существо то насекомым, то человеком**.

Старик был вечно недоволен их работой, он постоянно менял ракурс обзора, увеличивал и уменьшал изображение, а каждые пять минут требовал прекращать процесс и давать вещь ему.