В математике: соотношение между величинами, показывающее, что одна величина эквивалентна другой.

На смену серому лозунгу всеобщего равенства пришла идея борьбы за «равенство условий» — то, что Бакунин впоследствии назовет «равенством исходной точки», такое равенство отнюдь не означало равенства результатов, ибо судьба каждого становилась «делом его рук».

Володин, высказавший свое отношение к равенству:Укорочен лозунг французской революции.Равенство без свободы и братства.За одно равенство стоило ли драться?Равенство напившихся в том, что напьются?Равенство хитрых и ушлых – ушлым?Равенство глупых с дураками?Равенство продавшихся – продавшим души?Равенство рабов в душе – с рабами?Равенства не надо.

Это было равенство – корявое, но равенство, как теперь видно, по сравнению с вопиющим неравенством сегодняшнего дня.

В стране, строящей рыночное хозяйство, люди все более четко осознают, что социальная справедливость — это не равенство всех в бедности, а равенство возможностей, которое неминуемо сопровождается неравенством в результатах деятельности отдельных личностей.

Однако именно из-за того, что существует полное неравенство в количестве арестованных и в режиме содержания их на Востоке и в остальном мире, из-за этого равенство, которое хочет соблюсти "Эмнести Интернейшнл", есть ошибочное, мнимое равенство.

И все же мы должны заметить: где есть равенство, там нет единства, ибо равенство "посягает" на единство, и где есть единство, там нет равенства, ибо равенство пребывает в разделении и многообразии.

Знакомое библейское: «вот выйдут семь коров тощих и пожрут семь тучных, но сами от того не станут тучнее» — с арифметической дотошностью иллюстрировало тот печальный и заведомо ожидаемый результат, что от грабежа награбленного бедных не становится меньше; что равенство, добытое ценой насилия, будет равенством в нищете, а не в достатке; что осквернение и истребление старого мира не добавит ни счастья, ни свободы, ни равенства, ни братства.

Где существует равенство земельных владений, должно быть равенство силы, а где существует равенство силы, там не может быть монархии"1

Другое дело, что возможности Александра выражались в уродливых формах завоевательного подхода, что, утверждая свою власть, он беспощадно расправлялся со всеми возможными противниками, реальными или воображаемыми, а установленное им «равенство» и «братство» народов было в действительности равенством угнетаемых и обираемых подданных, высоко над которыми вознесся верховный властелин – земной бог и сын бога.

Демократия дала бы ему такую возможность — и в этом отношении его равенство было бы равенством иного качества.