У верующих: 12 дней от праздника Рождества Христова до праздника Богоявления.

Все уже так привыкают к этому обычаю, что без ёлки святки — не в святки, рождественские праздники — не в праздники» [478, 3][1].

Бываютъ, впрочемъ, и такіе люди, которые скажутъ вамъ, что Святки не имютъ для нихъ прежней прелести; что прежде, бывало, наступающіе дни Рождества приносили съ собой изъ минувшаго стараго года новую пріятную надежду или пророчили счастье въ будущемъ, теперь тже самые святки пробуждаютъ въ нихъ грустныя воспоминанія о стсненныхъ обстоятельствахъ и уменьшенныхъ доходахъ, о пирахъ, которые нкогда они давали своимъ коварнымъ друзьямъ, и о холодномъ презрніи, которое теперь, въ минуты бдствія, обнаруживаютъ коварные друзья.

Наиболее удачными днями гадания считаются святки, ночь под Новый Год, под Крещенье, и летом - день Ивана Купалы.

Однажды в святки Никита явился к нам в виде крутого: майку надел черную, на которой белыми буквами было написано "Блэк болз", очки тоже черные - казалось, будто он весь за очками спрятался.

Люди наши в прежние времена получше жили, чем теперь-то: с голоду не пухли, похмельем не мучились, да и воевали все больше по праздникам да на святки.

Помню веселые святки, масленицу, деревенские свадьбы, ярмарки, хороводы, деревенских приятелей, ребят, наши веселые игры, катанье с гор...

Шутки разного рода были в ходу у провинциального общества: в прошлом году, например, на святки в возок квартирмейстера егерского полка подбросили дохлого борова с намеком, потому что у борова углем были намалеваны доподлинно квартирмейстерские усы; или подговорили мастеровых в день тезоименитства престарелого князя Рюхина кричать ему фетюка; да мало ли что выдумает праздный ум!

Стояли святки, когда я, наконец, добрался до древнего городка на берегу моря, где некогда жил мой народ, жил и отмечал этот праздник еще в те незапамятные времена, когда он был запрещен.