Чепуха.

Довольная, поскольку подтвердились ее догадки, она проблеяла Мокшину, что, ерунда не ерунда, а он, Олег Николаевич, самый проницательный человек в коллективе, отсюда и такой авторитет, заслуженный, поверьте, авторитет.

Они стали доискиваться, откуда могла взяться эта «ерунда», и долго ничего не могли узнать; но когда началась ожесточенная борьба из-за вопроса о классицизме, кого-то осенило вдохновение, и тогда было возвещено в печати, что «гадостное слово ерунда» сделано нигилистами из латинского слова gerundium, дабы таким образом посмеваться классицизму и унижать его в глазах невежд.

А эту читаю каждый день, но только днем, вечером нельзя, нет, нет!..Сейчас я вам начну рассказывать, и эти листочки по одному вырывать и жечь… У вас не будет улик… Дайте спички… Тут ерунда, ерунда, карманные расходы, а вот отсюда… Вот видите — здесь!..

Все эти разговоры о непогоде и осторожности, якобы необходимой зимой в Европе, — все это была ерунда, чистая ерунда.

И сидеть под этим темным взглядом было совсем не то, что, снисходительно поплевывая, знать и повторять за нашей учительницей Елизаветой Лукиничной общеизвестное, что эти глаза — всего лишь деревянная икона, религиозный дурман, ерунда и полная чепуха (почему-то на постном масле, которое, по-правде сказать, совсем не ерунда, особенно если натереть им горбушку хлеба и разогреть ее в костровом дымном жару).

Пожалуйста, не волнуйтесь, если кто-то будет говорить, что ваша работа ерунда, – для кого-то ерунда, а для кого-то совсем нет.

Ерунда какая-то, я жив, это сон — вся эта ерунда, эта чепуха снится мне, И в то же время я знал, что это не чепуха, не сон, что передо мной на стволе липы, на черной, корявой ее коре приколото канце­лярскими кнопками извещение о моей собственной смерти: «Родные и близкие извещают о скоропостижной кончине Владимира Василье­вича Махонина.

Затем разобраться, что за ерунда творится в стенах Академии Магии и почему ее не оставляет ощущение, что эта ерунда творится...

Признаюсь, порой откладывала книгу с мыслью «очевидные вещи!», «это и так понятно!», «ерунда!», но потом возвращалась снова, понимая, что не ерунда и что самые очевидные вещи мы часто как раз очень тщательно игнорируем, закрываем на них глаза, стараемся напридумывать и обосновать как угодно экзотически банальные, но неприглядные для нас ситуации, чтобы как можно дольше скрываться за иллюзией благополучия, не веря, не желая верить.