Мелкая светлая крапинка.

К таким препаратом относится целая серия химических средств под названием Искра (Искратотальная защита, Золотая искра и другие, кроме Искры – био).

Она проснулась,Дикий звук произнесла,И со звуком – встрепенуласьБрызга света и тепла:Искра яркая вспрыгнулаИз темницы вековой,Свежим воздухом дохнула,Красной звездочкой блеснула,Разгорелась красотой.Миг еще – и дочь удараВ тонком воздухе умрет,Иль живым зерно пожараВдруг на ветку упадет, —Разовьется искра в пламень,И, дремавший в тишине,Сам ее родивший, каменьРазрушается в огне.Долго дух в оцепененьиБезответен и угрюм,Долго в хладном онеменьиДремлет сердце, дремлет ум;Долго искра золотаяВ бездне сумрачной души,В божий мир не выступая,Спит в бездейственной тиши;Но удар нежданный грянет —Искра прянет из оковИ блистательно проглянетИз душевных облаков,И по миру пролагаяВсепалящей силой путь,И пожары развивая,Разрушает, огневая,Огнетворческую грудь.Возвратись!

Не искра, из которой разгорается пламя, а простая искра, зажигание, как в моторе, водители знают и говорят именно так: искра.

Это та искра, которой нет у киношного Торина; та искра, которая могла бы услышать внутри себя то же, что кричат со зрительских мест; та искра, что не выбросила бы ключ.

Я совершенно точно помню, после какой реплики начал к ней присматриваться и как, собственно, пробежала первая искра — это когда я внимательно вгляделся в глаза, увидел, как они меняют цвет, какие они темно-синие, черные с синими искрами, как мартовская ночь, первая ночь с теплым ветром, с разрывами синевы в тучах; чернильные глаза, как их еще называют, цвета синих чернил моего детства.

Стекая в равной пропорции во взрыватель, в который тупыми искрами била непрерывная электрическая искра, они образовывали гремучий газ.

Но ведь это свидетельство из первых рук, что если бывает такой момент, когда в сердце, в душе человека первоначально вспыхивает, как говорится, искра божия, когда бьет в него небесная стрела, молния таланта и призвания, то ударила эта молния, вспыхнула эта искра именно там, в Шахматове, когда "погружался он в море клевера, окруженный сказками пчел".

Искра неиссякаемой воли к жизни, искра, что провела его через все эти суровые миллионы миль и еще более суровые годы, вспыхнула теперь внутри него ярким пламенем.

И, оглядываясь назад, я склонен думать, что в ту минуту в глазах Элен промелькнула искра – всего только искра – восхищения.