Крышка, амба (разг.).

Когда Фатали–хан увез Ибрагим–хана в Иран, отец его, Панах–хан, собрал войско и бросился в погоню за Фатали–ханом; иранский наместник Керим–хан Зенд пришел ему на помощь; вместе они одолели Фатали–хана и вызволили Ибрагим–хана из плена.

Напротив, это был один из лучших коней личного табуна хана Бату[6], специально отловленный для родственника Великого хана после того, как до хана донесли, что конь племянника был убит под ним при штурме города Торжка.

Огонь, как охранник дома хана, увидит это и не упустит такого, духи рода хана встанут против воли самого хана и прежде против нее.

Джулайхэ-хан подъехал поближе и увидел много знакомых, соседей своих: хана Кыфы, хана Ойясы-Кыры, хана Пусэ, князей Маямаго, Фусора, а также других, из менее знатных и менее богатых.

«Наш хан, грят, уж такой хан — всем ханам хана!» А хан-то им на чалмы и сел — налоги, поборы, гарем опять же… А недовольных — в Бахчисарайскую степь, Черномор-канал рыть, от материка отделяться, как дяденька-сказочник Аксеныч планировал.

Более того, золото и серебро, собранные на Руси в качестве дани, составили важный источник дохода хана Золотой Орды, помогая ему выплачивать свою долю «подарков», посылаемых местными ханами великому хану в Китае.

Ведь еще дед его, богатырь Кечувли, был предводителем войска великого чигатайского хана Хубулайхана, и он, и сам хан души не чаяли друг в друге.

Хан и его сын приняли ислам, а сам хорезмшах Текеш женился на дочери Кадыр-хана, внучке хана Алп-Кара Урана Теркен-хатун.

Деду хана Шахдара, отцу хана Шахдара, а теперь самому Шахдару он передавал все, что о хане говорили на базаре, хорошее и дурное.

О народе не слышно до появления этого Чингисхана или Тамерлана: он ничто для истории, находится в небытии; одною волею знаменитого хана он приводится в бытие, делается известным, сильным, господствующим.