"Удар" грома

В верху только [Только в верху] в небесной глубине, дрожит жавронок, и серебряные песни по воздушным степям летят на землю [Вместо «песни ~ землю»: песни летят на влюбленную землю] или [да] изредка крик чайки или звонкий раскат перепела [гром перепела звонким раскатом] отдается в степи.

Ключи, ручьи кипят, —И потоков быстрых змейкиСквозь подземные лазейкиПробираются, шипят;Под кустарником кудрямиТо скрываются в тени,То блестящими шнурамиМеж зелеными коврамиПередернуты они,И, открыты лишь частями,Шелковистый режут дол,И жемчужными кистямиНизвергаются в котел.И порой седых утесовРасплываются глаза,И из щелей их с откосовБрызжет хладная слеза:По уступам в перехватку,В пересыпку, в перекатку,Слезы те бегут, летят,И снопами водопад,То в припрыжку, то в присядку,Бьет с раската на раскат;То висит жемчужной нитью,То, ударив с новой прытью,В перегиб и в переломОн клубами млечной пеныМылит скал крутые стены,Скачет в воздух серебром,На мгновенье в безднах вязнетИ опять летит вперед,Пляшет, отпрысками бьет,Небо радугами дразнит,Сам себя на части рвет…В.

Как хохот сатаны, несется, замирая, Громов глухой раскат, и снова над землей Небесный пляшет огнь, по ребрам туч сверкая, И грозно падает изломанной чертой.

громовой раскат ласкового шёпота бьёт меня по барабанным перепонкам, - У меня останутся на руке синяки ..." Я вздрагиваю и отпускаю её запястье ...

Но гром пришел позже, глухой раскат, никак не желающий умолкнуть, - он говорил о затяжном ливне, о скверной погоде, о скором похолодании...

Порция долго держала тяжелый пистолет, руки ее онемели, в голове гудело от сильного удара о каменный пол, хотя, возможно, этот гул был вызван выстрелом, прозвучавшим в тишине зала, как раскат грома.

Несколько секунд я слушал звонкий раскат, который был, сомнений не оставалось, той музыкой небесных сфер, которую выдумали пифагорейцы и которая могла прозвучать только здесь.

Каменная твердь подо мной глухо завибрировала, из глубин донесся слабый раскат, удалился, смолк в окружающем шуме.

Но когда, вслед за первым "взрывом", все небо прорезала огненная молния с узловатыми, будто у старого карагача, бесчисленными отростками, а вслед за ней совсем рядом снова ударил новый громовой раскат, Руднев понял: гроза.