Рассказ А. Чехова

... влезет, в то время как перед папашей на столе ослепительно белели бумаги ... он меня никогда не посылал, папаша говорил тихим, вкрадчивым, но настойчивым ... в порядке, примерно как у меня в школе: папаша был строгий учитель, а я ученик, который ... смотрел в пол, боясь встретиться взглядом с папашей, но его голос придавал хозяину ... друг другу руки и глядели в глаза, папаша оставлял бумаги на столе, а хозяин ... весь кабачок вздыхал с облегчением, ведь папаша, должно быть, потому и был управляющим ...

Так что кто наш папаша, где наш папаша… Одно твердо знаю: папаши у нас с Дымком разные, это как пить дать.

Предложил папаша, а Герман Корзина уверял, что он отговаривал убивать белых, но папаша убедил его накормить белых камнями и сбросить их в реку -- и делу конец.

«Через год опять пойдешь со мной, малыш», — пообещал папаша, но, увы, нашим мечтам не суждено было сбыться: бедный папаша получил десять лет.

Папаша, управляющий пивоваренным заводом, бывало, брал меня с собой, когда на мотоцикле фирмы "Лаурин и Клемент" объезжал кабачки, куда его завод поставлял пиво; мы ездили по городкам и весям, и я помню, что каждый такой кабачок казался мне утром и днем каким-то заброшенным, грустным, там почти не было посетителей, обычно в полумраке лишь тускло поблескивал кран, из которого наливают пиво, папаша на кухне высчитывал налоги, а я сидел в зале, где почти всегда было холодно, но пил, конечно, лимонад, один стакан за другим, тот восхитительный желтый или красный лимонад, который пенился и шипел, в полутьме с трудом можно было различить нескольких завсегдатаев, их присутствие выдавало только то, что иногда они поднимали пивные кружки или опрокидывали рюмочку чего-нибудь покрепче, некоторые курили, поэтому в темноте иногда вспыхивала спичка - и я в этих заведениях бывал счастлив.

Что папаша Фил ведет подчеркнуто скромную жизнь, что у него, как и у Билли, имеется только необходимый комплект верхней одежды, белья и обуви, что мыло папаша Фил покупает раз в две недели, а прохудившиеся ботинки чинит сам.

Я бросился на грудь отцу, обнял его, залепетал: «Папаша, папаша...» Он лежал неподвижно и как-то странно щурился.