Поклонник царизма

Келлер, в годы Первой Мировой войны бывший одно время начальником Деникина, писал ему в 1918 году: «В Вас я верю, считал Вас всегда честным монархистом…»{10} (при том, что Деникин, по многочисленным отзывам, был органически неспособен ко лжи, притворству и «мимикрии»), а на прямой вопрос того же Келлера в личной беседе — «Скажите мне, наконец, ваше превосходительство, кто вы и что вы такое» (прямолинейного монархиста стала раздражать политика непредрешения государственного строя России, проводимая командованием Добровольческой Армии) — Антон Иванович, по рассказу предубежденного графа, «сконфузился и отвечал: «я монархист», и поспешно добавил: «я конституционный монархист»»{11}, — так что монархический принцип в душе Деникина главенствовал — пусть и «сконфуженно» и с «конституционною» оговоркой — даже в смутные времена, когда ревизия прежних убеждений становилась делом весьма распространенным.

Это мое кредо, моя мечта: кто бы ни пришел к власти, коммунист или либерал, монархист или эколог, милитарист или пацифист, - все они прежде всего должны защищать национальные интересы русского народа и государства в целом.

лет назад монархист, горячий патриот-государственник Николай Михайлович Карамзин, совершенно не думавший о чувствах монголов и других "инородцев", иначе описал Батыево нашествие; перечислив ужасы завоевания (растоптанные конями дети, изнасилованные девушки, свободные люди, ставшие рабами у варваров, "живые завидуют спокойствию мертвых"), -- ярко обрисовав все это, историк-писатель, мы угадываем, задумался о том, что, в сущности, нет дурных народов, а есть трагические обстоятельства, -- и прибавил удивительно честную фразу: "Россия испытала тогда все бедствия, терпенные Римскою империей ..

Убежденный монархист, известный своей абсолютной преданностью императорской фамилии, он был убит эсером Илирским 9 декабря 1906 года во время выборов губернского предводителя дворянства в Твери{1}.

Классический пример - Бальзак, убежденный монархист и сторонник власти аристократии, разоблачивший и монархию и аристократию.

Вот почему безответственное ТАК УЖ ПОЛУЧИЛОСЬ гораздо ближе сути искусства, чем нечто выстроенное по плану: монархист Хворобьев из презираемого новыми интеллектуалами романа "Двенадцать стульев" все равно увидит во сне милые кошмарные детали повседневной советской жизни, а Фалалей из "Села Степанчикова" - белого быка.

Известный русский политический деятель начала ХХ века монархист В.В.Шульгин провел 12 лет в сталинских лагерях и хорошо знал эту группу.

Но искренний и убежденный монархист не может не понимать, что Царя надо заслужить, что ему надо подготовить место в сердцах и на троне.

 Я не монархист, - стал отвечать Трофим без охоты, тоном вялым, - но я не могу спокойно смотреть на то, что происходит.