Большевик

Марксистами они были по складу мышления, марксистами и остались (о таких-то сам Маркс говорил: «Я – не марксист!»).

Встреча с единомышленниками и поездка в Берлин в 1979 г., большую часть которой в спецхране Государственной библиотеки, за чтением запрещенных авторов, ("Хорошо быть представителем оккупационной державы, советский паспорт открыл студенту двери недоступные восточноберлинским профессорам" - шутит Борис Юльевич), влияние Маркузе избавляют Кагарлицкого от клише вульгарного, ортодоксального марксиста, он стал формироваться как "неомарксист", европейский марксист в первую очередь, это значит для него "отказ от вульгарного экономизма, убеждения что экономика напрямую руководит историей, культурой, осознание" что все экономические процессы воздействуют на культуру, политику, проходя через личность".

Но Медведев перепугался, что его визит дал повод для разговора о марксистах и, чего доброго, появится сейчас живой по-русски говорящий марксист и подарит портрет или бюст Маркса.

Он вошел в рабочее движение как марксист и умер марксистом, глубоко веря: если будущее есть, оно будет социалистическим.

В ней точно читалось: «Знаю, товарищи, что рассуждаю не марксистски, но ведь вам известно, что я плохой марксист, уж не взыщите».

Исторический анекдот гласит, что Маркс, побывав на марксистском собрании и послушав параноидальные речи ораторов, покинул мероприятие со словами «я не марксист».

Один из членов петербургского марксистского кружка, ставшего впоследствии центром петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», В. В. Старков в своих воспоминаниях рассказывает, как поразил тогдашнюю революционную молодежь Ленин, к тому времени глубоко образованный марксист, обладавший богатым литературным и научным багажом, поражавшим и друзей и противников.

Лейтмотивом листовок были слова анонимного граффити (Париж, май 1968-го): «Я марксист, марксист-граучист».

В США, Канаде и Великобритании издание называлось «Уорлд марксист ревью» («Всемирное марксистское обозрение»).