Порода обезьян

Гуапо все еще сидел перед костром, внимательно наблюдая, как жарится маримонда; она начала уже обугливаться, и запах ее приятно щекотал ноздри индейца; он то и дело помешивал огонь длинной палкой, то отгребал в сторону золу, то подвигал ближе к маримонде горячие уголья и заранее предвкушал наслаждение своим ужином.

Гуапо поднялся, взял в одну руку нож, в другую — палку, раздвоенную на конце, наподобие вилки, и наклонился над маримондой, чтобы вынуть ее из костра, как вдруг — о ужас! — земля заколебалась под его ногами так сильно, что он с большим трудом смог сохранить равновесие, а затем, прежде чем он успел прийти в себя, раздался страшный шум, земля приподнялась и разверзлась — печь, уголья, пепел, изжарившаяся маримонда и сам Гуапо разлетелись в разные стороны.

Действительно, марибунда, или маримонда — так индейцы называют рыжих коатов (Ateles belzebuth).

Те отвечали, что изображенная обезьяна — не маримонда, но она смутно напоминает ее.