Лицо, противоположное мужчине по полу.

Мать, оттолкнувшая сына, — и нежная мать, исполненная заботы о детях, преданная жена — и жена тайный враг, страстная любовница — и змея в облике возлюбленной, женщина-ангел — и женщина-дьявол, женщина — чистая душа — и женщина — кладезь коварства, покинутая женщина — и женщина роковая, женщина, одаряющая блаженством, — и женщина, убивающая любовь: таковы образы-антагонисты, переходящие из романа в роман.

Зловещая.Крутится вентильПожарного крана.Мокрая женщина,Мокрая женщинаВот-вот просочитсяЧерез мембрану…Далекий голосСкользнет по проводуИ попытаетсяПреобразиться…Мокрая женщинаНе ищет поводовДля разговоров,Ей просто не спится!Мокрая женщина,Мокрая женщинаБродит по комнатеНочью бессонной…Общими фразамиОбраз очерчен, ноПусть он останетсяНезавершенным!«Я зачем-то опять углубляюсь…»

... мужчина вступал в половые отношения с несколькими женщинами, но и женщина – с несколькими мужчинами; он доказал ... себя след в виде необходимости для женщины выкупать право на единобрачие ценой ... детей обеспечивало им, а вместе с тем и женщинам вообще, такое высокое общественное положение ...

Многие великие женщины навсегда оставили свой след в мировой истории: августейшие особы, фаворитки сильных мира сего, сегодня — это женщины-политики, женщина-президент, женщина премьер-министр, женщина — министр обороны.

«Личный оператор» Гитлера Лени Рифеншталь, отвергнутая обществом за сотрудничество с нацистами и тем не менее признанная этим же обществом гениальным кинематографистом; Валентина Терешкова – первая женщина космонавт, воспринимаемая современниками как символ эпохи, но на самом деле обычная женщина, со своими невзгодами и проблемами; Надежда Дурова – женщина-гусар, оставившая мужа и сына ради восторга боя; Ванга – всемирно признанная ясновидящая, использовавшая свой дар только во благо…

Мне точно случалось возбуждать в иных женщинах все признаки страсти — но так как я очень знаю, что в этом обязан только искусству и привычке кстати трогать некоторые струны человеческого сердца, то и не радуюсь своему счастию; — я себя спрашивал, могу ли я влюбиться в дурную? — вышло нет; — я дурен — и следственно женщина меня любить не может, это ясно; артистическое чувство развито в женщинах сильнее, чем в нас, они чаще и долее нас покорны первому впечатлению; если я умел подогреть в некоторых то, что называют капризом, то это стоило мне неимоверных трудов и жертв — но так как я знал поддельность чувства, внушенного мною, и благодарил за него только себя, то и сам не мог забыться до полной, безотчетной любви; к моей страсти примешивалось всегда немного злости; — все это грустно — а правда!..

Ну, естественно, очень многим женщинам нужно примерно то же самое, так что Нина была, как уже сказано, в этом смысле самая обычная женщина, прекрасная женщина, врач.

В семнадцать лет, это правда, можно быть красивее, чем женщина и мужчина, красивым, как женщина и мужчина, красивым и так и этак, на все лады, красивым и прекрасным на удивленье и загляденье мужчинам и женщинам.

А отвечать невпопад, наша общенациональная традиция – и даже не потому, что меня спрашивала красивая женщина.Просто спор наш действительно был в середине.А середина спора – это когда почему спорят, уже не помнят, а к чему могут прийти – еще не понятно……Вообще-то, с женщинами я стараюсь не спорить.И даже как-то высказал мысль о том, что с женщинами можно спорить только в двух случаях:– Первый – это когда мужчина хочет с женщиной поссориться.– А второй? – спросил меня кто-то.– Что – второй?– Второй случай, когда мужчине можно спорить с женщиной?– Когда мужчина – глупец……Впрочем, начало спора о культуре было несложно вспомнить, потому что это был спор совсем не о культуре.