Значение слова юмор

юмор

Юмор Ю́мор — интеллектуальная способность подмечать в явлениях их комичные, смешные стороны. Чувство юмора связано с умением субъекта обнаруживать противоречия в окружающем мире.

юмор

I м.

1.Добродушный смех, незлобивая насмешка.

2.Отношение к чему-либо, проникнутое таким настроением. отт. Умение представить события, недостатки, слабости в комическом виде. II м.

1.Художественный прием в литературе и искусстве, основанный на изображении чего-либо в комическом, смешном виде.

2.Совокупность художественных произведений, проникнутых таким отношением к действительности.

юмор

( англ. humour)
1) добродушно-насмешливое отношение к чему-л., умение подмечать и выставлять на смех забавное и несуразное в жизненных явлениях;
2) в искусстве - изображение чего-л. в смешном виде; в отличие oт сатиры ю. не обличает, а беззлобно и весело вышучивает.

юмор

м.
1) а) Добродушный смех, незлобивая насмешка. б) Отношение к чему-л., проникнутое таким настроением.
2) а) Прием в произведениях литературы и искусства, основанный на изображении чего-л. в комическом, смешном виде. б) Совокупность художественных произведений, проникнутых таким отношением к действительности.

юмор

муж. , англ. веселая, острая, шутливая складка ума, умеющая подмечать и резко, но безобидно выставлять странности нравов или обычаев; удаль, разгул иронии. Неподражаемый юмор Гоголя. Юмор малорусов ярко высказывается в их похвалках: эта похвалка хуже всякой брани! Юмористическое направленье или складка английской письменности. Англичане - юмористы, у них есть даже и юмористки.

юмор

[англ. humour]

1. добродушно-насмешливое отношение к чему-л., умение подмечать и выставлять на смех забавное и несуразное в жизненных явлениях;

2. в искусстве - изображение чего-л. в смешном виде; в отличие oi сатиры ю. не обличает, а беззлобно и весело вышучивает.

юмор

В искусстве: изображение чего-нибудь в смешном, комическом виде Ю. и сатира. Отдел юмора в газете. юмор понимание комического, умение видеть и показывать смешное, снисходительно-насмешливое отношение к чему-нибудь Чувство юмора. Рассказывать о чем-н. с юмором.

юмор

(англ. humour), особый вид комического, сочетающий насмешку и сочувствие, внешне комичную трактовку и внутреннюю причастность к тому, что представляется смешным. В отличие от «разрушительного смеха», сатиры и «смеха превосходства» (в т. ч. иронии), в юморе под маской смешного таится серьезное отношение к предмету смеха и даже оправдание «чудака», что обеспечивает юмору более целостное отображение существа явления. Личностная (субъективная) и «двуликая» природа юмора объясняет его становление в эпоху Позднего Возрождения и дальнейшее освоение и осмысление в эпоху романтизма (Жан Поль). Главные представители в литературе: Сервантес, Л. Стерн, Ч. Диккенс, Н. В. Гоголь, М. Твен.

юмор

юмор м.
1) а) Добродушный смех, незлобивая насмешка. б) Отношение к чему-л., проникнутое таким настроением.
2) а) Прием в произведениях литературы и искусства, основанный на изображении чего-л. в комическом, смешном виде. б) Совокупность художественных произведений, проникнутых таким отношением к действительности.

юмор

юмора, мн. нет, м. (англ. humour от латин. humor – влага).

1. Незлобивая насмешка, добродушный смех; проникнутое таким настроением отношение к чему-н. (к чьим-н. недостаткам, слабостям, к злоключениям и т. п.). Чувство юмора. В этом рассказе много юмора. Юмор – слово английское... оно означает известное настроение духа, при котором человеку кажется всё в более смешном виде, чем другим. Писемский.

2. Совокупность литературных (или вообще художественных) произведений, проникнутых таким отношением к действительности (лит., искус.). Русский юмор. Юмор и сатира. Музыкальный юмор. Юмор висельника (перевод с нем. Galgenhumor) (ирон.) – шутки, остроты человека, к-рый находится в безвыходном пополнении,

юмор

- (от англ. humour - комизм, причуда, нрав сатира (
1)

юмор

(англ. humour - нравственное настроение, от лат. humor - жидкость: согласно античному учению о соотношении четырёх телесных жидкостей, определяющем четыре темперамента , или характера), особый вид комического ; отношение сознания к объекту, к отдельным явлениям и к миру в целом, сочетающее внешне комическую трактовку с внутренней серьёзностью. В согласии с этимологией слова, Ю. заведомо 'своенравен', 'субъективен', личностно обусловлен, отмечен отпечатком 'странного' умонастроения самого 'юмориста'. В отличие от собственно комической трактовки, Ю., рефлектируя, настраивает на более вдумчивое, серьёзное отношение к предмету смеха, на постижение его правды, несмотря на смешные странности, - в этом Ю. противоположен осмеивающим, разрушительным видам смеха. В целом Ю. стремится к сложной, как сама жизнь оценке, свободной от односторонностей общепринятых стереотипов. На более глубоком (серьёзном) уровне Ю. открывает за ничтожным возвышенное, за безумным мудрость, за своенравным подлинную природу вещей, за смешным грустное - 'сквозь видный миру смех... незримые ему слезы' (по словам Н. В. Гоголя). Жан Поль , первый теоретик Ю., уподобляет его птице, которая летит к небу вверх хвостом, никогда не теряя из виду землю, - образ, материализующий оба аспекта Ю. В зависимости от эмоционального тона и культурного уровня Ю. может быть добродушным, жестоким, дружеским, грубым, печальным, трогательным и т. п. 'Текучая' природа Ю. обнаруживает 'протеическую' (Жан Поль) способность принимать любые формы, отвечающие умонастроению любой эпохи, её историческому 'нраву', и выражается также в способности сочетаться с любыми иными видами смеха: переходные разновидности Ю. иронического, остроумного, сатирического, забавного. Сопоставление с основными видами комического многое уясняет в существе и своеобразии чистого Ю. С иронией , не менее сложным видом комического, Ю. сходен и по составу элементов, и по их противоположности, но отличается 'правилами' комической игры, а также целью, эффектом. В иронии смешное скрывается под маской серьёзности - с преобладанием отрицательного (насмешливого) отношения к предмету; в Ю. серьёзное - под маской смешного, обычно с преобладанием положит, ('смеющегося') отношения. Сложность иронии, т. о., лишь формальная, её серьёзность - мнимая, её природа - чисто артистическая; напротив, сложность Ю. содержательная, его серьёзность - подлинная, его природа - даже в игре - скорее 'философическая', мировоззренческая. Ю. нередко 'играет' на двух равно действительных аспектах человеческой натуры - физическом и духовном. Различен поэтому эффект иронии и Ю., когда игра закончена и обнажается внутренний аспект, подлинная цель игры: ирония, порой близкая смеху язвительному, задевает, ранит, оскорбляет сугубо - не только открывшимся неприглядным содержанием, но и самой формой игры: тогда как Ю. в конечном счёте заступается за свой предмет, а его смехом иногда, например в 'дружеском' Ю., 'стыдливо' прикрывается восхищение, даже прославление. Колоритом Ю. художники нового времени часто пользуются - во избежание ходульности или односторонности - для изображения наиболее благородных героев, а также идеальных натур 'простых людей', национально или социально характерных.(В. Скотт и др.). Не менее показательно сопоставление Ю. с остроумием (остротой), с комическим в интеллектуальной сфере. Остроумие основано на игре слов, понятий, фактов, по сути своей далёких, но по ассоциации либо по словесному звучанию сближенных. В Ю. же, напротив, за внешним, самим по себе комичным, интуитивно постигается внутреннее того же самого предмета, - за чувственным, зримым - духовное, умопостигаемое. Например, в романе Сервантеса долговязый, тощий Дон Кихот, мчащийся на костлявом Россинанте, а за ним на осле коренастый, толстопузый Санчо, каждый образ в обоих аспектах сам по себе, - и как взаимно связанная, целостная 'донкихотская' пара, - и как странствующая ('за идеалом') пара на фоне косной, 'неподвижной' действительности Испании: во всех этих планах та же ситуация непрактичного духа и бездуховной практики. Остроумие стилистически часто вырастает из сравнения (сопоставления различного), а Ю. - из метафоры, нередко даже 'реализованной метафоры' (материализация духовного). Отношение Ю. к сатире определяется уже тем, что источником сатирического смеха служат пороки, недостатки как таковые, а Ю. исходит из той истины, что наши недостатки и слабости - это чаще всего продолжение, утрировка или изнанка наших же личных достоинств. Сатира, открыто разоблачая объект, откровенна в своих целях, тенденциозна, тогда как серьёзная цель Ю., глубже залегая в структуре образа, более или менее скрыта за смеховым аспектом. Бескомпромиссно требовательная позиция сатирика ставит его во внешнее, отчуждённое, враждебное положение к объекту; более интимное, внутренне близкое отношение юмориста (который 'входит в положение' предмета его смеха) тяготеет к снисходительности, вплоть до резиньяции - перед природой вещей, перед необходимостью. Но именно великим сатирикам (Дж. Свифт, М. Е. Салтыков-Щедрин), пребывающим в глубоком, нередко близком к трагизму, разладе с жизнью, часто свойственно причудливо перемешивать гневную серьёзность с абсурдно игровым, как бы шутливо незначительным (персонаж с 'фаршированной головой' у Салтыкова-Щедрина): восстанавливающая бодрость 'анестезия' смехом и игрой, некое 'ряжение' сатиры под забавный Ю. Исторически Ю. выступает как личностный преемник безличного древнейшего типа комического - всенародного обрядно-игрового и праздничного смеха. Жизнь преломляется в Ю. через 'личное усмотрение', центробежно ('эксцентрично') уклоняясь от официальных стереотипов представлений и поведения. Сфера Ю., в отличие от архаического смеха, - это личностное начало в субъекте смеха, предмете смеха, критериях оценки. Если коллективное празднество поглощает, уподобляет каждого всем, интегрирует (клич карнавала: 'делайте, как мы, как все'), то Ю. дифференцирует, выделяет 'я' из всех, даже когда оригинал-'чудак' (например, Дон Кихот) подвизается для всех, вплоть до самопожертвования ради всех. В Ю. 'мнение' перестаёт быть мнимым, недействительным, ненастоящим взглядом на вещи, каким оно представляется сознанию безличному (традиционно-патриархальному), и, напротив, выступает единственно живой, единственно реальной и убедительной формой собственного (самостоятельного) постижения жизни человеком. Трактуя вещи серьёзно, но аргументируя комически, 'своенравно', апеллируя не отдельно к разуму или чувству, а к целостному сознанию, Ю. как бы исходит из того постулата, что в отвлечённой от субъекта, в безличной форме убеждение никого не убеждает: идея без 'лица' не живёт, 'не доходит', не эффективна. Личностной природой Ю. объясняется то, что, в отличие от других форм комического, теоретическая разработка которых восходит ещё к древнему Востоку и античности, Ю. привлек внимание эстетиков поздно - с 18 в. Но с тех пор исследования Ю. появляются одно за другим - Ю. почти заслонил для нас прочие виды смешного. Общепризнанная 'родина' Ю. - Англия, страна классического развития буржуазно-либеральной мысли, но также классическая со времён пуританства страна canfa (английское - лицемерие, ханжество, пошлое в общепринятых стереотипах приличий), как и страна наиболее яркой многовековой борьбы (в характерно английской 'эксцентричной' форме) с cant'om, с тиранией общественного мнения. Для культур до нового времени Ю., как правило, не характерен и встречается, знаменуя формирование личности, лишь на периферии морального и религиозного сознания как оппозиция - нигилистическая, иррационалистическая, мистическая или шутовская - господствующим канонам; античные анекдоты о киниках (особенно о Диогене - 'взбесившемся Сократе'), позднесредневековые легенды 'о нищих духом', 'безумно мудрые' выходки юродивых в Древней Руси, поэзия деклассированных кругов (лирика Ф. Вийона). Первые литературные образцы универсального смеха, близкого Ю., принадлежат эпохе Возрождения - в связи с 'открытием человека и мира', новым пониманием личности и природы, причём генетическая связь с архаическим смехом в них ещё достаточно наглядна ('Похвала Глупости' Эразма Роттердамского, 'Гаргантюа и Пантагрюэль' Ф. Рабле, комедии У. Шекспира, образ Фальстафа и 'фальстафовский фон' его исторических драм). Б. Джонсон одним из первых вводит в литературу обиход слово 'Ю.' - правда, ещё в сатирическом смысле 'порочных односторонностей' характера: комедии 'Всяк со своей причудой' ('своим Ю.') (
1598) и 'Всяк вне своих причуд' ('своего Ю.') (
1599). Первый законченный образец Ю. - 'Дон Кихот' Сервантеса, непревзойдённый идеал и отправная точка для последующей эволюции Ю. в литературах нового времени. Отстаивание 'естественных' личных прав и 'поэтизация прозы' частной жизни в век Просвещения ознаменованы расцветом Ю., прежде всего - в английской литературе ('семейный роман' - Г. Филдинг, О. Голдсмит, Т. Смоллетт; проза Л. Стерна - вершина Ю. в литературе 18 в.). Во французской литературе возможности Ю. обнаруживает 'философский' роман (Вольтер, 'Жак-фаталист' Д. Дидро). Высшие образцы Ю. в немецкой литературе 18 в. - идиллия 'Герман и Доротея' И. В. Гёте и особенно его роман 'Годы учения Вильгельма Майстера', затем романы Жана Поля - 'немецкого Стерна'. Своеобразной разновидностью субъективного Ю. оказывается романтическая ирония, нашедшая художеств, воплощение у Л. Тика, И. Эйхендорфа, А. Шамиссо, но полнее и поэтичнее всего в двойном плане повествования Э. Т. А. Гофмана. Наиболее влиятельным оказался и в 19 в. Ю. английского романа. Величайший мастер Ю. (но также великий сатирик) Ч. Диккенс начал с 'Посмертных записок Пиквикского клуба', наиболее значительного в европейских литературах подражания Сервантесу, но методом образотворчества в целом чаще продолжал английскую традицию эксцентрических образов Л. Стерна, придав Ю. более социально заострённый смысл. Многочисленны разновидности Ю. в литературе 20 в. - от традиционных, восходящих к литературе Возрождения и национально характерных (санчопансовский образ 'бравого солдата Швейка' Я. Гашека, раблезианский 'Кола Брюньон' Р. Роллана) - до 'авангардистских' (в дадаизме, сюрреализме, или 'комедии абсурда'). В русской литре 19 в. многообразен и в высшей степени самобытен юмор Гоголя (от народно-праздничного смеха 'Вечеров на хуторе...' и 'героического' Ю. 'Тараса Бульбы' до причудливого гротеска 'Носа', идиллического Ю. 'Старосветских помещиков' и грустного Ю. 'Шинели'). Ю. в самых различных функциях и оттенках присущ Ф. М. Достоевскому, А. Н. Островскому. Ю. пронизаны рассказы и пьесы А. П. Чехова. Замечательные образцы различных видов Ю. в советской литературе - у И. Э. Бабеля, М. М. Зощенко, М. А. Булгакова, М. А. Шолохова, А. Т. Твардовского, В. М. Шукшина.Лит.: Пропп В. Я., Проблемы комизма и смеха, М., 1976; Bahnsen J., Das Tragische als Weitgesetz und der Humor als asthetische Gestalt des Metaphysischen, Lauenburg, 1877; Hoffding H., Humor als Lebensgefuhl, 2 Aufl., Lpz., 1930; Preisendanz W., Humor als dichterische Einbildungskraft. Munch., [1963]. см. также лит. при ст. Комическое . Л. Е. Пинский.

юмор

юмор, -а

юмор

добродушный смех, незлобивая насмешка отношение к чему-либо, проникнутое таким настроением умение представить события, недостатки, слабости в комическом виде

юмор

художественный приём в литературе и искусстве, основанный на изображении чего-либо в комическом, смешном виде совокупность художественных произведений, проникнутых таким отношением к действительности