Значение слова укор

У себя на работе Надежда Михайловна сидела, говорила и двигалась с таким значительным выражением подсохшего и увядающего лица, с таким тяжелым укором в каждом жесте, в каждой интонации, вздохе, что ее сослуживцы, в том числе и начальники, ощущали этот укор точно так, как капуста в бочке ощущает на себе гнет.

Распотрошенного и наскоро зашитого Медора отдали плачущей владелице в качестве живого укора — да, такая вот несообразность: бобик сдох, а укор жив.

Но и не в укор, — мыслимо ли бросать укор вдогонку лиричнейшему поэту, которого мы не сумели сохранить для себя!

Тебе это покажется диким, но знал бы ты, как они гордятся своим древним происхождением! — укоризненно покачивая головой, произнёс он, однако было не совсем понятно, кому предназначался укор. — Да ты ещё узнаешь, мой дорогой, сия чаша тебя не минует.

Можно вздохнуть «какая потеря», а можно молчать, сжимая зубы и стараясь отделаться от укоризненного взгляда верного соратника, который теперь навсегда с тобой, и укор его – тоже навсегда.

В наступившем скорбном молчании звеняще слышался немой укор за ее, трагически оборванную, молодую и непутевую жизнь.

И уже через пару недель, по уши загипсованный дядя Володя, олицетворял собой во дворе монументальный укор пьянству и боящимся сырости научным сотрудникам института им.

с неудовольствием констатировал старшина-службист и в укор каждому взводному по очереди показал свои "часики".

Тем более что в ее «зеленых снах» Бен являлся все чаще, немой укор на его лице мучил ее и после пробуждения.

Для наследницы сей новоявленной латифундии ваш покорный слуга — живой укор и досадное напоминание о былом прекраснодушии.

Драматическое искусство преимущественно женское искусство. В самом деле, желание украшать себя, прятать истинные чувства, стремление нравится и привлекать к себе внимание — слабости, которые часто ставят женщинам в укор и к которым неизменно проявляют снисходительность.

Вот и ны­не яв­ля­ет­ся оли­це­тво­рен­ная сла­ва Бо­жия Ма­рия где‑то в Мед­жу­го­рье… Да что го­во­рить о Ев­ро­пе — в аф­ри­кан­ском Ки­бео или ла­ти­но­аме­ри­кан­ской Ар­ген­ти­не от­кры­ва­ет­ся Она по­лу­сле­пым и по­лу­гра­мот­ным до­мо­хо­зяй­кам, цер­ков­ным сто­ро­жам в укор свя­щен­ст­ву с его вы­шко­лен­ной при­вычкой от­вра­щать слух от жи­во­го сло­ва Бо­жия и об­ра­щать­ся в ис­то­ри­чес­кое про­шлое…

Были ли вы когда нибудь в ссоре с близким другом? Какое мучение и какой укор для вас его письма, написанные в пору любви и доверия! Какое тяжкое страдание — задуматься над этими горячими излияниями умершего чувства! Какой лживой эпитафией звучат они над трупом любви! Какие это мрачные, жестокие комментарии к Жизни и Тщеславию! Большинство из нас получало или писало такие письма пачками. Это позорные тайны, которые мы храним и которых боимся.

Третий день, как я в Лондоне. … В Абердине я провел только одну ночь и на следующее утро выехал в Лондон, где теперь нахожусь в ожидании ухода в Америку. Впечатление после оставления России и тем более в Англии и Лондоне очень невеселое. Испытываешь чувство, похожее на стыд, при виде того порядка и удобств жизни, о которых как-то давно утратил всякое представление у себя на Родине. А ведь Лондон находится в сфере воздушных атак, которые гораздо серьезней по результатам, чем об этом сообщает пресса. Немцы стараются атаковать Сити — район банков и главных торговых учреждений — и кое-что там попортили. Иногда они сбрасывают бомбы, как Бог (немецкий) на душу положит, и убивают почему-то преимущественно женщин и детей. Англичан это приводит в ярость, но средств прекратить эти немецкие безобразия нет, равно как и работу подлодок, преисправно топящих ежедневно коммерческие пароходы. Но при всем том, повторяю, делается стыдно за нас, и испытываешь тихо укор совести за тех, кто остался в России. (4 / 17 августа 1917; Лондон)