Значение слова толку

Где бы он нашел в ней блестящего «реномиста», как величают немцы человека, живущего рукоплесканиями и способного собирать вокруг себя толпу поклонников с грохотом, треском и овациями; где бы он взял в уничтоженной партии ту смесь непогрешимости патентованного муллы, толкующего закон хитрости, диалектика, сбивающего с толку своих противников, и искусного дипломата, вывертывающегося из всех затруднений – которую торжествующие литературные кружки любят осуществлять в своих представителях?

Если она двусмысленна или сбивает с толку, жертва может реагировать медленно или будет плохо выполнять задачу. Вдобавокприказы всегда толкуются в лучших интересах жертвы.

И об этом мы потолкуем всласть, тоскливо и безнадежно поругаем новые времена, от которых тоже пока никакого толку, поразмышляем, что будет дальше.

... светлых идеалов чучхэ, которые сбили с толку и потрясли американских агрессоров и их южных ...

Верченіе — и ничего больше… Вскружатъ голову, собьютъ съ толку, втолкуютъ такія мысли, что потомъ съ двчонкой и не сообразишь.

ну, то есть начнет говорить, поэму наговорит целую, в двенадцати песнях в стихах, только слушаешь, облизываешься да руки разводишь от сладости, а толку нет ни на грош, то есть какого толку, не разберешь, не поймешь, стоишь дурак дураком, затуманит, словно вьюн вьется, вывертывается; ну, талант, просто талант, дар такой, что вчуже страх пробирает!

Пришла на Патриаршие, легла на скамейку (твердо же!), где-то там шебуршились ведьмы и ведьмаки, тихий дух бедолаги Аннушки прятался в телефонной будке, предмайская иллюминация сбивала с толку нечистокровных грешников, внося сумятицу и в их и без того сбитые с толку души.

Всякий раз, когда им нужно было над чем-нибудь хорошенько подумать, они приходили в болезненное возбуждение и от них уже нельзя было добиться толку; или их начинало клонить ко сну, и от этого тоже было мало толку.

Фаулз то и дело утверждает, что его совершенно сбивают с толку интеллектуальные игры теоретиков литературы; так, например, в статье «Франция современного писателя» он жалуется: «Я прочел, правда, далеко не все из того, что пишут Деррида, Лакан, Барт17 и их коллеги-мэтры, и оказался совершенно сбит с толку, и скорее разочарован, чем просвещен».

Они задуманы не для того, чтобы умышленно сбивать читателя с толку Исключением являются «Тесты ВАСЛЮ», которые содержат особые вопросы, где для того, чтобы сбить вас с толку, используются разные нечестные уловки.

Да, Турецкий, от живого от тебя толку мало.

Солидус Снейк: Выслушай меня, Джек. Наша жизнь ограничена с самого рождения. Никто из нас не вечен. Жизнь — не что иное, как дарованное нам время для передачи нашего генетического материала следующему поколению. Жизненный опыт передаётся от родителей детям. Так заложено природой. Но у нас нет ни наследников, ни наследия. Мы — братья, названные «Les enfants terribles» — клоны нашего отца, искусственно лишённые способности к воспроизводству. Что толку в нашем наследии, если его некому передать? Мы должны оправдать своё существование на этом свете. Когда эстафета передаётся от родителей детям, они получают не только ДНК, но и часть информации. Я просто хочу оставить свой след. В памяти других людей, в истории. Патриоты стараются защитить свою власть, свои собственные интересы путём контроля потоков цифровой информации. Я лишь хочу сохранить свою память, свою сущность. В отличие от свойственных истории интронов, меня должны запомнить как экзон. Таким я вижу моё наследие, мой вклад в историю. Но Патриоты отказывают мне даже в этом. Я одержу над ними верх и освобожу нас всех. И тогда мы все станем... Сынами свободы!

Писатель: Вот ещё… эксперимент. Эксперименты, факты, истина в последней инстанции. Да фактов вообще не бывает, а уж здесь и подавно. Здесь все кем-то выдумано. Все это чья-то идиотская выдумка. Неужели вы не чувствуете?.. А вам, конечно, до зарезу нужно знать, чья. Да почему? Что толку от ваших знаний? Чья совесть от них заболит? Моя? У меня нет совести. У меня есть только нервы. Обругает какая-нибудь сволочь — рана. Другая сволочь похвалит — ещё рана. Душу вложишь, сердце своё вложишь — сожрут и душу, и сердце. Мерзость вынешь из души — жрут мерзость. Они же все поголовно грамотные, у них у всех сенсорное голодание. И все они клубятся вокруг — журналисты, редакторы, критики, бабы какие-то непрерывные. И все требуют: «Давай! Давай!..» Какой из меня, к черту, писатель, если я ненавижу писать. Если для меня это мука, болезненное, постыдное занятие, что-то вроде выдавливания геморроя. Ведь я раньше думал, что от моих книг кто-то становится лучше. Да не нужен я никому! Я сдохну, а через два дня меня забудут и начнут жрать кого-нибудь другого. Ведь я думал переделать их, а переделали-то меня! По своему образу и подобию. Раньше будущее было только продолжением настоящего, а все перемены маячили где-то там, за горизонтами. А теперь будущее слилось с настоящим. Разве они готовы к этому? Они ничего не желают знать! Они только жр-р-ут!

А я тебе объясню, почему у нас с футболом не клеится. Не те системы берём. То английская, то бразильская. А надо бы свою. Своя метода нашему футболу нужна. Как в хоккее. А иначе сколько вы, дармоеды, по полю не бегайте, толку не будет.

Если ты знаешь о мире много, то это знание четко проявляется на твоем лице. Вначале осознание может быть пугающим, потом привыкаешь. Иногда это обескураживает. Но, на мой взгляд, оно может сбить с толку только тех людей, которые обеспокоены тем, что узнают слишком много и слишком быстро. Чрезмерные знания о мире способны сделать тебя нелюбящим и, возможно, нелюбимым.

Вас хоть на попа поставь, хоть в другую позицию — всё равно толку нет!

Без складу по складам, без толку по толкам.

В тяжелые времена от деловых людей толку больше, чем от добродетельных.

Если взять один кирпич, Мало толку в нём, Потому что из него Не построишь дом. Если пару кирпичей Рядом положить, Будет только две стены — Неудобно жить! Взять бы много кирпичей (Штук примерно пять) — Вот бы вышел славный дом! Только где их взять?

Работа сделана мастерски. Но только позволь им начать рассуждать о назначении жизни — и Форд знает, до чего дорассуждаются. Подобными идеями легко сбить с толку тех высшекастовиков, чьи умы менее устойчивы, разрушить их веру в счастье как Высшее Благо и убедить в том, что жизненная цель находится где то дальше, где-то вне нынешней сферы людской деятельности; что назначение жизни состоит не в поддержании благоденствия, а в углублении, облагорожении человеческого сознания, в обогащении человеческого знания. И вполне возможно, подумал Главноуправитель, что такова и есть цель жизни. Но в нынешних условиях это не может быть допущено.