Значение слова тихо

Девушка очень тихо поздоровалась, очень тихо сняла обувь и очень тихой походкой прошествовала в комнату.

Тихо-тихо, ужасно тихо, беспредельно тихо, только пинькает какая-то птичка, да по инерции, замедляясь, что-то еще вращается в моей голове, гудит, жужжит и поскрипывает.

Он начал жить, думая, что теперь все пойдет "по-хорошему", тихо, смирно и благородно; думая, что "тихо, смирно и благородно" и есть то новое, что началось и что устранило старое, не тихое, не смирное и не благородное.

Следствием этой неумеренной строгости было то, что в одну бурную осеннюю ночь мать моя, спавшая в одной горнице с старшею сестрою своей, встала тихонько с постели, оделась, и, взяв салоп и капор, в одних чулках, утаивая дыхание, прокралась мимо сестриной кровати, отворила тихо двери в залу, тихо затворила, проворно перебежала ее и, отворя дверь в сад, как стрела полетела по длинной каштановой аллее, оканчивающейся у самой калитки.

Большая опрятная изба; стены оклеены зелеными обоями, на стенах какие-то затейливые картинки; в переднем углу множество образов, есть и в серебряных ризах; на окнах в деревянном ящичке и глиняном горшке какая-то зелень: винная ягода и бальзамины, как мне показалось; между окон стол с чистою самодельною скатертью; у дверей большой сундук, покрытый ковром тюменской работы; немного подальше от сундука — пышная семейная кровать с ситцевым пологом, за которым кто-то тихо храпит; широкие полати; на полатях тоже кто-то храпит, только сильнее; чуть-чуть видна чья-то русая голова, и прядь курчавых волос прихотливо свесилась с полатей; на лавке, возле печи, повернувшись к ней лицом, лежит под коротенькой шубейкой какая-то старушка высокого роста и тихонько охает… При одном взгляде на эту простую, мирную обстановку у меня на душе стало как-то особенно весело, светло, как будто я вдругини с того ни с сего полюбил и старика хозяина, и эту охающую старушку у печи, и курчавую голову на полатях, и этого «кого-то», тихо храпящего за ситцевым пологом.

Я не из тех, кто сидит тихо или плывет по течению. Нет. Я всегда готова пойти против несправедливости.

Если кто не знает, курение приводит к мозговому выбросу допамина — вещества, которое отвечает за ощущение благополучия: курильщик берет это благополучие в долг у своего будущего и превращает его в проблемы со здоровьем— Слушай, а что у тебя в этом мешочке на груди?— Крест, — сказал он.— Крест? Ты носишь крест? Он кивнул.— А зачем ты его прячешь? Ведь теперь можно.— Можно-то можно, — сказал он. — Только он мне грудь прожигает, когда превращаюсь.— Больно?— Не то чтобы больно. Просто каждый раз паленой шерстью пахнет.— Хочешь, я тебя мантрочке одной научу, — сказала я. — Тогда никакой крест тебе ничего больше прожигать не будет.— Ну вот еще. Стану я твои бесовские мантрочки читать, чтобы крест мне грудь не жег. Ты чего, не понимаешь, какой это грех будет?Я поглядела на него с недоверием.— Погоди-ка. Ты, может быть, и верующий?— А то, — сказал он. — Конечно, верующий.— В смысле православного культурного наследия? Или всерьез?— Не понимаю такого противопоставления. Это ведь про нас в Священном Писании сказано «Веруют и трепещут». Вот и я — верую и трепещу.— Но ведь ты оборотень, Саша. Значит, по всем православным понятиям, тебе дорога одна — в ад. Зачем, интересно, ты себе такую веру выбрал, по которой тебе в ад идти надо?— Веру не выбирают, — сказал он угрюмо. — Как и родину.— Но ведь религия нужна, чтобы дать надежду на спасение. На что же ты надеешься?— Что Бог простит мне темные дела.— И какие же у тебя темные дела?— Известно какие. Образ Божий потерял. И ты вот…Я чуть не задохнулась от негодования.— Значит, ты считаешь меня не самым светлым и чистым, что есть в твоей волчьей жизни, а, наоборот, темным делом, которое тебе искупать придется? Это меня? Тебе, волчина позорный?Он пожал плечами.— Я тебя люблю, ты знаешь. Дело не в тебе лично. Просто живем мы с тобой, того…— Что — того?Он выпустил клуб дыма.— Во грехе…Мой гнев моментально угас. Вместо этого мне стало так весело, как давно уже не было.— Так, интересно, — сказала я, чувствуя, как по горлу поднимаются пузырьки смеха. — Я, значит, твой грех, да?— Не ты, — сказал он тихо, — а это… — Что?— Хвостоблудие, — сказал он совсем тихо и опустил глаза.

Бригадир: (обнаружив в шкафу подвешенного за ноги Гарри Салливана) Что вы там делаете? Где Доктор?Гарри: Связал меня и повесил здесь, как пару старых ботинок.Бригадир: Где он?.. (шум двигателя ТАРДИС) А-а, слишком поздно...Сара Джейн: (бросается к ТАРДИС) Нет, Доктор, подождите! Доктор, послушайте! Это Сара!Доктор: (выглядывает из переставшей шуметь ТАРДИС) Привет. Пришли проводить меня, да? Терпеть не могу прощания - я просто тихо убегу. Сара Джейн: Нет, Доктор, вы не можете уйти!Доктор: Не могу? Не могу?! Нет таких слов - "не могу"! (захлопывает дверь, но через пару секунд снова высовывается) Почему?Сара Джейн: Потому что вы не... Потому что вы нужны Бригадиру. Верно ведь, Бригадир?Бригадир: Что? А, да, конечно, вы нам нужны.Доктор: Зачем?Сара Джейн: Из-за этого грабежа, так ведь, Бригадир? Какое-то секретное оружие.Бригадир: О, да, очень серьёзное дело.Сара Джейн: Я имею в виду, вы всё ещё научный советник ЮНИТ. Забыли? Вы не можете умчаться и вот так их оставить.Доктор: Неужели? До свидания! (снова захлопывает дверь ТАРДИС)

А в лесу на ножках Буша Стоит модная избушка. Тихо по ночам шабаша, В ней жила баба́ Наташа. Ведь была баба́ Наташа И наша и не ваша.

Один: Ты был рождён, чтобы умереть! Ещё в детстве. Тихо сгинуть на ледяных скалах. Не прояви я жалость, никто бы никогда не узнал о тебе.

Если хочешь выжить, сиди тихо и помалкивай, никому не говори кто ты и что умеешь читать и писать. Если не хочешь быть мёртвым ниггером.

Сейчас я хочу, чтобы ты убрал пистолет в карман и тихо ушёл из магазина. Мы забудем то, что случилось и у тебя будет второй шанс не просрать эту жизнь. Что скажешь?

Там так тихо и торжественно, и я точно знаю там со мною ничего плохого не случится. Если бы я смогла найти себе такое место, где мне было бы так же спокойно и уютно как в Тиффани, тогда я бы купила себе мебель и дала имя коту! Простите, Вы чего-то хотели? Ах да, телефон!

Да, у нас как будто была целая империя. Кстати, знаешь, в Римской империи существовал такой закон. Когда очередной заговор против императора проваливался, семьи заговорщиков оставлялись в покое, если сами заговорщики кончали жизнь самоубийством. Приходили домой, ложились в теплую ванну, вскрывали вены и тихо умирали. Ну, пока! (Том Хэйген, намекая предателю Фрэнку Пентанджели на то, чтобы тот покончил жизнь самоубийством.)

Уильям смотрит на меня, прикуривает и так же тихо спрашивает, глядя мне в глаза:- А чего ты хочешь? Спать? Валяться у бассейна? Туфли пересчитывать?