Значение слова Риоль

И его взгляд отметил и много раз стиранную и штопаную одежду, с заплатами на локтях и коленях, и худобу человека, заговорившего с ним.– Что относительно? – переспросил Риоль.– Не бывает просто добра или зла.– А что бывает?– Бывает не много или много больше или меньше добра или зла.– Наверное, вы правы, – ответил Риоль и прошел в кабинет, на двери которого висела золотая табличка: «Начальник Центра», – и никаких фамилий, инициалов и, тем более, дат, и потому не услышал последних слов человека, сидевшего на табурете:– Скоро тебе придется в этом убедиться, Риоль…В том мире, где решались проблемы, Начальник Центра управления полетами Эгриэгерт был по-настоящему уважаемым человеком потому, что, став слугой общества, не начал окружать себя своими собственными слугами.

Они перебрались в этот дом из города потому, что, часто покидая Землю, Риоль никогда не скучал по городам.И в своих полетах, он много раз представлял себе дом, стоящий на берегу реки так, что от самого дома к реке тянулись не высокие деревья, переходящие в густой кустарник, тень от которого падала прямо на воду.Риоль видел все: северное сияние и степь, цветущую тюльпанами, альпийские изумрудные луга и заледенелые, потянутые кобальтовой дымкой, горы, и все это выглядело прекрасно.Но все-таки – это была экзотика.А деревцо на берегу реки – это то, что оставили ему его предки, это генетическая любовь.Так же, как горец любит горы, житель жаркой Азии – степи и пустыни, так Риоль любил среднюю полосу.Однажды, когда он вернулся из полета, Эйла показала ему их будущее жилище.

И когда Риоль удивился тому, что Эйла так верно угадала его придуманную мечту, он сказала:– Каждая выдумка – это версия правды…– Неужели ты сможешь жить в этой глуши? – спрашивали его друзья, а Риоль шутил, а может, только казалось, что он шутит: – С любимой женщиной мне везде хорошо.А без любимой женщины – везде плохо.– Тогда ты, в определенном смысле – космополит……Риоль не оттягивал свой разговор о новом задании Центра с женой, да это было и ни к чему – опытные люди предчувствуют разлуку: – Я должен лететь, Эйла.– Знаю.– Откуда?– Мне звонил Эгриэгет и спрашивал о том, как я себя чувствую.Просто так Начальник центра не станет спрашивать о самочувствии жену астролетчика.Впрочем, просто так, Начальник центра не станет спрашивать ни о чем.– Мое отсутствие будет долгим.– Для любящей женщины коротких разлук не бывает…– Не пойму, почему посылают именно меня?

Кто это там, у тебя за дверью?– Когда я проходил – никого не было.– Взгляни сам.Эгриэгерт приоткрыл дверь своего кабинета:– Там никого нет.Риоль посмотрел в дверной проем и увидел пустующий колченогий табурет:– Наверное, мне показалось…«Любая дорога начинается с сомнений, и если она рождает новые сомнения, значит, появляются новые пути…» – это астролетчик Риоль понял давно, и привычно воспринимал вызовы в Центр.

Во всяком случае, может случиться, если это еще не произошло.– Произошло, – сказал человек, сидевший на табурете, и его усталые глаза стали грустными:– Риоль, с людьми случилось самое ужасное и трагическое – люди решили, что они приобрели опыт.И уже готовы делиться им с другими…– Как вас зовут? – спросил Риоль, и почему-то не удивился тому, что человек в стоптанных ботинках знал, как зовут его самого.

И главное, Риоль не мог понять того, как он здесь оказался.Память отказывалась придти в помощники, хотя все, что было до и после старта крейсера вспоминалось без всякого напряжения.Все посадки и последующие старты с планет, всю мелкую работу, которую приходилось выполнять на корабле, Риоль помнил.

Он был обут в стоптанные ботинки, очевидно, видевшие на своем веку и брусчатку площадей, и грязь проселочных дорог, и бесконечный асфальт магистралей, соединяющих большие города – приюты профессионалов – и разъединяющих их.Когда Риоль выходил из лифта, человек не вставая с табурета, а, только подняв свою голову от узловатых, худых рук, и, дав заоконному солнцу блеснуть в его взгляде и показать, что глаза у него ясно-голубые, проговорил:– Все относительно… – эти слова, произнесенные вместо приветствия, заставили Риоля посмотреть на человека внимательнее.

Что поделаешь, работа, которая мне поручена – это не бенефис, а премьера.Как и вся жизнь.– Риоль, помни об одном: людям хочется уничтожить неизвестность, а не надежды…Потом Эйла поцеловала Риоля, а никем не замеченный, находившийся в стороне от провожающих, в тени одного из ангаров, человек, в дорогой французской тройке и шляпе коричневого цвета, ухмыльнувшись, прошептал: – Легче забыть десять заповедей, чем один поцелуй любимой женщины…Еще раз, ухмыльнувшись, и проведя ладонью по своей аккуратной испанской бородке, он оглянулся и увидел стоявшего на одном из холмов, окружавших предполетный комплекс, человека в стоптанных ботинках.

Не было пожара, разрыва магистралей или потери герметичности.Не было взрыва.Просто в одно из бесчисленных мгновений космический крейсер, пилотируемый Риолем, перестал существовать…* * *…Риоль очнулся на склоне холма, того, что находился возле его собственного дома.Было тепло, тихо и одиноко.Как в больничной палате.

Она сидела на корточках, прижавшись к уцелевшей части стены, Риоль сидел возле нее, прижавшись к коленям девушки, как зверь, ищущий защиты.