Значение слова поет

Спустится на землю вечерняя тень, черной полосой вытянется лес по закраю неба, а он все поет да поет любимую песню… Яркие звезды одна за другой загораются в небе, полный месяц выкатится из-за леса, серебристым лучом обольет он широкие луга и сонную речку, белоснежные песчаные берега и темные, нависшие в воду ракиты, а Гриша, ни голода, ни ночного холода не чуя, стоит босой на покрытой росой луговине и поет-распевает про прекрасную мать-пустыню…

... может —Песню, словно счастье, раздает.И поет – чтоб слушали ветра,И дышали расстояньем ... – лунной золотой каймой.Для земли поет – чтоб быть траве,Матери – заботой ...

А иногда, как рассказала чехам замковая стража, встанет перед решеткой, вцепится в нее руками и поет, поет часами, но негромко и даже приятно, так что ему не препятствуют; а потом выпоется, ляжет — и сразу спать.

Это поет ничего не понимающий в своем увлечении Ахилла; его дергают — он поет; его осаживают вниз, стараясь скрыть за спинами товарищей, — он поет: «уязвлен»; его, наконец, выводят вон из церкви, но он все-таки поет: «у-я-з-в-л-е-н».

Это поет ничего не понимающий в своем увлечении Ахилла; его дергают – он поет; его осаждают вниз за спины товарищей, – он поет: “уязвлен”; его, наконец, выводят, он все-таки поет: “у-я-з-в-л-е-н”.

Это поет ничего не понимающий в своем увлечении Ахилла; его дергают – он поет; его осаживают вниз, стараясь скрыть за спинами товарищей, – он поет: «уязвлен»; его, наконец, выводят вон из церкви, но он все-таки поет: «у-я-з-в-л-е-н».

Он, ликуя душой, поет в хоре, поет, словно в бане парится, физически ощущая, как выходит из него вся дрянь, накопленная за то время, когда он не пел, поет самозабвенно, прикрыв глаза от удовольствия, ощущая явственно, как тоненький, но очень необходимый родничок его голоса гармонично вливается в реку голосов хора; прекрасно слаженный и такой родной хор, но тут вдруг он начинает пока еще смутно чувствовать что-то неладное, в воздухе пахнет бедой, открывает глаза, так и есть - декольтированные, в складках избыточной плоти женщины в первом ряду хора недоуменно косятся на него, все еще продолжая петь, но уже не так слаженно и монолитно, уже наметилась крохотная трещинка в глыбе цельного слияния голосов, уже трещина эта грозит расшириться, и река, натолкнувшись на препятствие, вновь может распасться на ручейки.

Теперь он настроен петь, и вот уже поет, а когда Луи поет, весь заданный ход вещей останавливается, и не по какой-либо доступной пониманию причине – просто не может не остановиться, когда поет Луи Армстронг, и теперь из его горла, откуда еще какие-то минуты назад взмывали ввысь золотые гирлянды томящих звуков, вырывается, нарастая, рев влюбленного оленя, мольба антилопы, обращенная к звездам, шепоток красавцев-шмелей в сиесте высоких трав.

Достоинство у ночных арестов, что ни соседние дома, ни городские улицы не видят, скольких увезли за ночь. Напугав самых ближних соседей, они для дальних не событие. Их как бы и не было. По той самой асфальтной ленте, по которой ночью сновали воронки, — днем шагает молодое племя со знаменами и цветами и поет неомраченные песни.

Она Жють поёт о любви, только о любви в рамках культурного обмена. Её пение — это страдание, страдание не в смысле «я страдала—страданула», нет! А в смысле «лямур», «тужур», «бонжур».

Тот, у кого есть голос, но нет слуха, поет дуэтом. Тот, у кого ни слуха, ни голоса, поет квартетом.

Брэд Лучезарный: Герой здесь я! Ты — Тут-и-Там глуповатый прилипала, который маячит, скачет, плачет и поёт про меня песню. И мой славный конь Сильвия, который кусается, легается, брыкается и таскает тяжести!

А у нас в оконце вечерний город. Она красивая, молодая да и я молод... Мишаня Боярский поёт про такси, а я рифмую по дороге, Давай соси! (Такси)

Я не могу сказать, что твоя подруга поет плохо. Она поет ТАК плохо, что при звуках ее голоса мне хочется кого-нибудь пытать раскаленными щипцами… и долго… и лучше всего ее саму.

Мистер Терри, хозяин кофейни, о Фиби. Мистер Терри: — Я не могу сказать, что твоя подруга поет плохо. Она поет ТАК плохо, что при звуках ее голоса мне хочется кого-нибудь пытать раскаленными щипцами… и долго… и лучше всего ее!

Чапаев поёт «Ты моряк красивый сам собою». Фурманов: — Слушай ты, моряк, красивый сам собою, я давно хотел тебе сказать. Ты бы подтянулся, что ли, малость? Ходишь вечно в таком затрапезном виде. А ты, ведь теперь, командир регулярной Красной армии, должен бойцам пример давать. — А что же это твой Александр Македонский в белых перчатках воевал. — Но и не ходил как босяк. — А ты почём знаешь? Две тыщи лет тому назад…

Когда поёт хор, слов всё равно не разобрать. А музыка хорошая.

Петь очень любит. Бывалоча, придешь к нему в операционную (ты позволишь, милый?), а он режет и поёт, режет и поёт, поёт и режет...