Значение слова написать
написатьI сов. перех.
1.Изобразить на чем-либо какие-либо графические знаки, какой-либо текст.
2.Сообщить о чем-либо, выразить что-либо письменно. отт. Обратиться к кому-либо или куда-либо с письменным заявлением, просьбой и т.п.
3.Составить какой-либо текст, создать какое-либо произведение ( литературное, музыкальное ) . II сов. перех.Нарисовать ( картину, портрет и т.п. ) .
написатьсов. перех.
1) Изобразить на чем-л. какие-л. графические знаки, какой-л. текст.
2) а) Сообщить о чем-л., выразить что-л. письменно. б) Обратиться к кому-л. или куда-л. с письменным заявлением, просьбой и т.п.
3) Составить какой-л. текст, создать какое-л. произведение (литературное, музыкальное).
4) Нарисовать (картину, портрет и т.п.).
написатьнаписывать что, кончить писаньем, повершить письмом, т. е. начертаньем грамотным, или картинным, пером или кистью. Напиши ему от меня поклон. Написал бы ты картину. Читай, не вертись, а что написано, не сердись! лубочн. картина. Кому что на роду написано. Видно, так на роду написано. -ся , страд.| Записываться по имени. Я написался в охотники. В одном месте он написался купцом, в другом - почетным гражданином. | Написывать, написать, надписывать, делать заголовок, надпись, надписку, означать письмом. Написыванье (над) ср. длит написанье окончат. напись, написка жен. , об. действие по глаг.| Напись, надпись, церк. написанье; | опись, перепись, запись. Написной, написанный или к написке относящ. Написатель муж. -ница жен. написчик муж. -чица жен. , малоупотр. кто написал что-либо, писатель, писец.
написатьнап`исать, -аю, -ает (от п`исать)
написать<= писать
написатьнаписать сов. перех.
1) Изобразить на чем-л. какие-л. графические знаки, какой-л. текст.
2) а) Сообщить о чем-л., выразить что-л. письменно. б) Обратиться к кому-л. или куда-л. с письменным заявлением, просьбой и т.п.
3) Составить какой-л. текст, создать какое-л. произведение (литературное, музыкальное).
4) Нарисовать (картину, портрет и т.п.).
написатьнапишу, напишешь. Сов. к писать. На лбу написано (разг.) – перен. всем очевидно, сразу видно. На лице написан, написана, написано – перен. ясно виден, видна, видно. На лице его написана доброта. На роду написано (разг. устар.) – суждено, предопределено.
написатьнаписать, -аю, -ает (от писать)
написатьнаписать, -ишу, -ишет
написатьнанести на какую-либо поверхность графические символы создать литературное, музыкальное или живописное произведение; стать автором
написатьпомочиться, совершить акт мочеиспускания в определённом месте
Раз в месяц колола героин, а во сне каждый раз, без исключения, видела своих умерших родителей, она теперь уже была старше них.Она мечтала написать такую книгу, в которой было бы написано, как написать такую книгу, в которой было бы написано, как написать такую книгу, в которой было бы написано, как написать такую книгу, в которой было бы.Вот такая, уставшая от нечаянно касавшихся, царапавших и от боли, изображений смерти, невыполнимая была уже давно.
Действительно, он намеревался написать книгу очерков о США, так как хорошо знал эту страну, действительно мечтал написать-даже составил план.
Как написать, издать и раскрутить ваш бестселлерНаписать свою книгу – это шаг, это веха, это поступок.
Он не успевал написать контрольную по математике, всецело отдавшись вдумчивому решению первой задачи; он не успевал написать сочинение, хотя языком владел весьма недурно, о чем легко можно было судить по вступлению и одному-двум абзацам, которые он-таки успевал написать...
Покончить с воровскими счетами князя Меншикова; написать в Москву его величеству князю-кесарю Ромодановскому, чтобы гнал из Орла, Тулы и Галича в Питербурх плотников и дроворубов, "понеже прибывшие в феврале людишки все перемерли, и гнать паче всего молодых, чтобы на живот и ноги не ссылались, не мерли напрасно"; да написать в Лодийное Поле, "что на недели сам буду на верфи"; да написать в Варшаву Долгорукому, да в Ревель купцу Якову Дилю, чтобы прислал полпива доброго дюжины три, да чесноку связку, да шпику.
написать более примитивно, чем обычно: «Можно нарочно написать худшим, но нельзя нарочно написать лучшим почерком, чем каким способен писать.
Нет, он не ошибся, он знал, что такого задания не было, и все-таки написал, потому что у него появилась потребность написать, он просто не мог не написать!
Я мог написать непобедимую программу игры в крестики-нолики в трехмерном пространстве на пяти различных языках программирования, а также написать программу, состоящую из 1000 строк, которая бы работала.
В наши дни даже я могла бы написать книгу, просто я никак не могу придумать, о чем бы поведать восхищенным читателям! – Она ненадолго задумалась. – Я могла бы, например, написать воспоминания о всех тех больших и не очень больших знаменитостях, с которыми мне приходилось работать, и попытаться объяснить широкой публике, почему в подавляющем большинстве случаев их трудно выносить больше двадцати часов подряд.
Так вот, жанры у нас разные все-таки, - тоскливо продолжал Писа тель, - Читаю-то я его вещи с удовольствием, а вот самому написать такую же...Ведь это совсем не так легко, как кажется - написать хорошую детскую книгу...Хотя, казалось бы, сам не так давно пацаном был, должен ощущения помнить.
Стоя написать рассказа нельзя. А я ведь чаще всего пишу стоя. … Гоголь писал, стоя за конторкой.
Каждое слово вначале озирается во все стороны и только после этого позволяет мне написать себя на бумаге.
Справедливость требует отметить, что совсем недавно, в те дни, когда сценаристов ещё не очень уважали, они надрывались в поте лица за пятнадцать-двадцать долларов в неделю, а случалось, что прижимистые директоры платили им и поштучно: десять-двадцать долларов за сценарий, да ещё в пятидесяти случаях из ста не выдавали сценаристам и тех грошей, которые им причитались; бывало и так, что товар, украденный сценаристами, в свою очередь, крали у них не менее бессовестные и беззастенчивые люди, работающие в штате. Так было только вчера, а сегодня я знаю сценаристов, которые имеют по три машины и по два шофера, которые посылают своих детей в самые дорогие школы и вообще обладают устойчивой платежеспособностью. В значительной мере именно из-за нехватки беллетристического сырья и начали ценить и уважать сценаристов. На них появился спрос, они получили признание, их стали лучше оплачивать, а от них требовать продукцию более высокого качества. Начались новые поиски материала, выразившиеся, в частности, в попытке завербовать известных писателей для работы в качестве сценаристов. Но то, что человек написал двадцать романов, ещё не может служить ручательством, что он способен написать хороший сценарий. Как раз наоборот: очень быстро обнаружилось, что успех в беллетристике — верная гарантия провала на экране.
Но тут на сцене появляются хозяева кинокомпаний. Разделение труда — прежде всего. И вот, связавшись с могущественными газетными объединениями или с отдельными лицами, как это имело место в данном случае, — я имею в виду «Сердца трех», — они заказывают высококвалифицированным сценаристам (даже ради спасения собственной жизни не сумевшим бы написать роман) сценарий, который романисты (даже ради спасения собственной жизни не сумевшие бы написать сценарий) превращают затем в роман.
По роду деятельности и по сделанному жизненному выбору лишенные ВЕРХНЕЙ сферы человеческого бытия, служители Голубого Заведения с тем большей полнотой и жадностью жили в сфере нижней. А там владели ими и направляли их сильнейшие (кроме голода и пола) инстинкты нижней сферы: инстинкт ВЛАСТИ и инстинкт НАЖИВЫ. (Особенно — власти. В наши десятилетия она оказалась важнее денег.) Власть — это яд, известно тысячелетия. Да не приобрел бы никто и никогда материальной власти над другими! Но для человека с верою в нечто высшее надо всеми нами, и потому с сознанием своей ограниченности, власть еще не смертельна. Для людей без верхней сферы власть — это трупный яд. Им от этого заражения — нет спасенья. Помните, что пишет о власти Толстой? Иван Ильич занял такое служебное положение, при котором имел возможность погубить всякого человека, которого хотел погубить! Все без исключения люди были у него в руках, любого самого важного можно было привести к нему в качестве обвиняемого. (Да ведь это про наших голубых! Тут и добавлять нечего!) Сознание этой власти («и возможность ее смягчить» — оговаривает Толстой, но к нашим парням это уж никак не относится) составляли для него главный интерес и привлекательность службы. Что' там привлекательность! — упоительность! Ведь это же упоение — ты еще молод, ты, в скобках скажем, сопляк, совсем недавно горевали с тобой родители, не знали, куда тебя пристроить, такой дурак и учиться не хочешь, но прошел ты три годика того училища — и как же ты взлетел! как изменилось твое положение в жизни! как движенья твои изменились, и взгляд, и поворот головы! Заседает ученый совет института — ты входишь, и все замечают, все вздрагивают даже; ты не лезешь на председательское место, там пусть ректор распинается, ты сядешь сбоку, но все понимают, что главный тут — ты, спецчасть. Ты можешь пять минут посидеть и уйти, в этом твое преимущество перед профессорами, тебя могут звать более важные дела, — но потом над их решением ты поведешь бровями (или даже лучше губами) и скажешь ректору: «Нельзя. Есть соображения…» И все! И не будет! — Или ты — особист, смершевец, всего лейтенант, но старый дородный полковник, командир части, при твоем входе встает, он старается льстить тебе, угождать, он с начальником штаба не выпьет, не пригласив тебя. Это ничего, что у тебя две малых звездочки, это даже забавно: ведь твои звездочки имеют совсем другой вес, измеряются совсем по другой шкале, чем у офицеров обыкновенных (и иногда, в спецпоручениях, вам разрешается нацепить, например, и майорские, это как псевдоним, как условность). Над всеми людьми этой воинской части, или этого завода, или этого района ты имеешь власть идущую несравненно глубже, чем у командира, у директора, у секретаря райкома. Те распоряжаются их службой, заработками, добрым именем, а ты — их свободой. И никто не посмеет сказать о тебе на собрании, никто не посмеет написать о тебе в газете — да не только плохо! и хорошо — не посмеют!! Тебя, как сокровенное божество, и упоминать даже нельзя! Ты — есть, все чувствуют тебя! — но тебя как бы и нет! И поэтому — ты выше открытой власти с тех пор, как прикрылся этой небесной фуражкой. Что ТЫ делаешь — никто не смеет проверить, но всякий человек подлежит твоей проверке. Оттого перед простыми так называемыми гражданами (а для тебя — просто чурками) достойнее всего иметь загадочное глубокомысленное выражение. Ведь один ты знаешь спецсоображения, больше никто. И поэтому ты всегда прав. В одном только никогда не забывайся: и ты был бы такой же чуркой, если б не посчастливилось тебе стать звенышком Органов — этого гибкого, цельного, живого существа, обитающего в государстве, как солитер в человеке — и все твое теперь! все для тебя! — но только будь верен Органам! За тебя всегда заступятся! И всякого обидчика тебе помогут проглотить! И всякую помеху упразднить с дороги! Но — будь верен Органам! Делай все, что велят! Обдумают за тебя и твое место … Ничему не удивляйся: истинное назначение людей и истинные ранги людям знают только Органы, остальным просто дают поиграть: какой-нибудь там заслуженный деятель искусства или герой социалистических полей, а — дунь, и нет его.
Тайлер: Я обнаружил, что ОНА собирается написать о том, что я вёл себя как последний подкаблучник, чтобы переспать с ней. Ведь я вёл себя как истинный джентльмен на свидании, а теперь она напишет о том, куда подевались настоящие мужики.
Я слышал от некоторых писателей: без сигареты не могу написать ни строчки, даже вообразить не могу, как работал бы без курева. Курить глупо. Играть курение не помогает. Но работа актера очень нервная. Я слышал, что бейсболисты иногда тайком смываются в даг-аут выкурить сигарету. Съемки в этом смысле похожи на бейсбол. Вот почему мне нравится что-то держать в руке, понимаете? Сигарета нужна, чтобы занять руки, чтобы сохранить выдержку. Так уж действует никотин — он расслабляет.
Да, так что же я хотел вам сказать? Писать надо лучше, вот что. Гоголь с Чеховым Антон Палычем как писали? А тоже такие же, как вы, когда-то были молодые, причём люди были не бог весть какого здоровья. А сейчас я иной раз вижу здоровенного парня, кулак с голову пионера, косая сажень в плечах, а написать мало-мальски приличный роман или поэму не может.
Человек должен уметь переменить пеленку, спланировать план вторжения, заколоть свинью, вести корабль, построить дом, написать сонет, подвести счета, построить стену, снять мясо с костей, утешить умирающего, отдать приказ, выполнить приказ, действовать вместе и в одиночку, решать уравнения, анализировать новую проблему, разбросать навоз, запрограммировать компьютер, приготовить вкусное блюдо, биться и победить, и умирать с достоинством. Специализированны лишь насекомые.
Я люблю писать, но я чувствую, что мне нужно время заглянуть внутрь себя, чтобы сделать это. На Metamorphosis мне бы хотелось дольше поработать с авторами и написать больше от себя. Надеюсь, я сделаю это на втором альбоме.
Транслитерация: napisat
Задом наперед читается как: ьтасипан
Написать состоит из 8 букв