Значение слова легенда
Легенда в словаре кроссвордиста
легендаЛегенда Леге́нда (от ср.- «чтение», «читаемое») — одна из разновидностей несказочного прозаического фольклора.
легендаI ж.
1.Поэтическое фантастическое сказание ( обычно религиозного содержания ) . отт. Фантастический рассказ, поэтическое предание о каком-либо событии или лице.
2.Инструментальная пьеса повествовательного характера, часто воплощающая музыкальными средствами какое-либо народное предание. II ж.То, что кажется невероятным; вымысел, выдумка. III ж.Вымышленные биографические сведения о разведчике-нелегале, способствующие успешному выполнению задания. IV ж.Пояснительный текст и совокупность условных знаков к плану, рисунку, карте и т.п. V ж.Надпись на монете.
легенда( лат. legenda то, что должно быть прочитано)
1) первонач. - жизнеописание святого; впоследствии - предание, необыкновенная и недостоверная история, обычно связанная с каким-л. местом;
2) вымысел, выдумка, нечто невероятное;
3) вымышленная биография разведчика;
4) надпись на монете, медали и т. п.;
5) совокупность условных знаков и пояснений к какой-л, карте, раскрывающих её содержание,
легендаж.
1) а) Поэтическое фантастическое сказание (обычно религиозного содержания). б) Фантастический рассказ, поэтическое предание о каком-л. событии или лице.
2) Инструментальная пьеса повествовательного характера, часто воплощающая музыкальными средствами какое-л. народное предание.
3) То, что кажется невероятным; вымысел, выдумка.
4) Вымышленная с целью конспирации биография разведчика.
5) перен. Надпись на монете.
6) перен. Пояснительный текст и совокупность условных знаков к плану, рисунку, карте и т.п.
легендажен. , лат. священное преданье, поверье о событии, относящ. до церкви, веры; четия, четья; вообще, преданье о чудесном событии.
легенда[
1. первонач. - жизнеописание святого; впоследствии - предание, необыкновенная и недостоверная история, обычно связанная с каким-л. местом;
2. вымысел, выдумка, нечто невероятное;
3. вымышленная биография разведчика;
4. надпись на монете, медали и т. п.;
5. совокупность условных знаков и пояснений к какой-л, карте, раскрывающих ее содержание,
легендалег`енда, -ы
легендао героических событиях прошлого Lib Человек из легенды (человек со славным прошлым). Живая л. ( о человеке с героическим славным прошлым). легенда поэтическое предание о каком-нибудь историческом событии Средневековые легенды. легенда ! поясняющий текст легенда поясняющий текст, а также свод условных знаков при карте, плане, схеме Spec легенда вымышленные сведения о себе у того, кто выполняет секретное задание Spec Л. резидента.
легендакарты , свод условных знаков и пояснений к карте. - (от лат. legenda, букв. - то, что следует прочесть),
1) в средневековой письменности - житие святого и религиозно-нравоучительный рассказ, притча; в фольклоре - вошедший в традицию народный рассказ о чудесном, воспринимающийся рассказчиком и слушателем как достоверный (легенда о «золотом веке»); в новейшей литературе всякое произведение, отличающееся поэтическим вымыслом, но претендующее на некую достоверность в прошлом.
2) В обиходном значении - что-то невероятное, выдумка.
легендалегенда ж.
1) а) Поэтическое фантастическое сказание (обычно религиозного содержания). б) Фантастический рассказ, поэтическое предание о каком-л. событии или лице.
2) Инструментальная пьеса повествовательного характера, часто воплощающая музыкальными средствами какое-л. народное предание.
3) То, что кажется невероятным; вымысел, выдумка.
4) Вымышленная с целью конспирации биография разведчика.
5) перен. Надпись на монете.
6) перен. Пояснительный текст и совокупность условных знаков к плану, рисунку, карте и т.п.
легендалегенды, ж. (латин. legenda – то, что надо читать) (книжн.).
1. Поэтическое фантастическое сказание религиозного содержания. || Всякий фантастический рассказ, поэтическое предание о каком-н. событии. Легенды старого замка. Средневековые легенды.
2. Вымысел, выдумка; то, что кажется невероятным. Это – легенда, не заслуживающая доверия. Про него ходили целые легенды.
3. Надпись на монете (спец.).
4. Пояснительный текст к плану, рисунку, карте и т. п. (спец.).
легенда- (от лат. legenda - то, что должно быть прочитано) - жанр устного народного творчества: рассказ поучительного содержания о выдающемся событии или поступке человека, повествование о необыкновенном, чудесном происшествии, которое воспринимается как достоверное. В отличие от предания (см. предание ), в Л. наряду с людьми и животными могут действовать божественные или демонические силы: Бог, ангелы, святые, черти и т. п., т. о. от Л. не ждут правдоподобия. Однако нередко сюжет Л. базировался и на реальных событиях: легендарный герой мог иметь прообраз в реальной жизни, в исторической действительности. Источниками Л. также становились жития святых , апокриф ы, народные поверья. Л. разграничиваются по тематике: исторические, топонимические, религиозные, демонологические, бытовые и т. д.
легенда- здесь: надпись на монете, медали.
легендалегенда, -ы
легендаоснованное на устных преданиях, опоэтизированное сказание об историческом или вымышленном лице, событии и т. п., часто с фантастическими элементами в сюжете вымышленный, приукрашенный рассказ о ком-либо, чём-либо инструментальное произведение, выражающее музыкальными средствами какое-либо народное предание вымышленные биографические сведения о разведчике-нелегале, служащие прикрытием его деятельности тот, кто прославился на каком-либо поприще, превосходит других в каком-либо отношении
легендасовокупность пояснительных надписей и условных знаков к плану, рисунку, карте и т. п. надпись на монете
Тарковский был уже легенда, колоссальная легенда, Юсов – легенда, «Андрея Рублева» снимают – легенда, по сценарию Андрона Кончаловского – легенда.
Ведь легенда об Артуре — легенда грустная и меланхолическая, она, как наверняка сказал бы Лем, легенда с «ненулевой суммой».
И вообще, если мы уж о легендах заговорили, то главная легенда - все что вокруг наших трансмутаций городится да пропагандируется.
Это, несомненно, просто легенда (легендами же и прочими чудесами мы в данном сочинении заниматься не будем, – точнее, будем заниматься только теми чудесами, которые можно потрогать).
Это не так, это в корне неверно, легенда рождается землей, самим ее духом, и подчас косный и невежественный народ, живущий в данной местности (например – нынешнее, к тому же еще и реакционное население Южного берега Крыма), – народ к легендам отношения не имеет.
Они таяли, звуки этой песни, в степи под Херсоном, где высокие травы, где курган, под которым спит матрос Железняк, где некогда шумели легендарные битвы, где творилась легенда.
Разве легенды не есть гирлянды лучших цветов? О малом, о незначительном и жалком человечество не слагает легенд. ... Во всяком случае, каждая легенда содержит нечто необычайное. Не ведет ли эта необычность дух человеческий поверх сумерек механического стандарта?
Исключительность, которую теперь письменная и устная легенда приписывает 37-му году, видят в создании придуманных вин и в пытках. Но это неверно, неточно. В разные годы и десятилетия следствие по 58-й статье ПОЧТИ НИКОГДА и не было выяснением истины, а только и состояло в неизбежной грязной процедуре: недавнего вольного, иногда гордого, всегда неподготовленного человека — согнуть, протащить через узкую трубу, где б ему драло бока крючьями арматуры, где б дышать ему было нельзя, так чтобы взмолился он о другом конце — а другой-то конец вышвыривал его уже готовым туземцем Архипелага и уже на обетованную землю. (Несмышленыш вечно упирается, он думает, что из трубы есть выход и назад.) Чем больше миновало бесписьменных лет, тем труднее собрать рассеянные свидетельства уцелевших. А они говорят нам, что создание дутых дел началось еще в ранние годы органов, — чтоб ощутима была их постоянная спасительная незаменимая деятельность, а то ведь со спадом врагов в час недобрый не пришлось бы Органам отмирать. … Уже в девятнадцатом году главный следовательский прием был: наган на стол. Так шло не только политическое, так шло и «бытовое» следствие. … Такая простая здесь связь: раз надо обвинить во что бы то ни стало — значит неизбежны угрозы, насилия, и пытки, и чем фантастичнее обвинение, тем жесточе должно быть следствие, чтобы вынудить признание. И раз дутые дела были всегда — то насилия и пытки тоже были всегда, это не принадлежность 1937 года, это длительный признак общего характера. Вот почему странно сейчас в воспоминаниях бывших зеков иногда прочесть, что «пытки были разрешены с весны 1938 года». Духовно-нравственных преград, которые могли бы удержать Органы от пыток не было никогда. В первые послереволюционные годы в «Еженедельнике ВЧК», «Красном мече» и «Красном терроре» открыто дискутировалась применимость пыток с точки зрения марксизма. И, судя по последствиям, ответ был извлечен положительный, хотя и не всеобщий. Вернее сказать о 1938 годе так: если до этого года для применения пыток требовалось какое-то оформление, разрешение для каждого следственного дела (пусть и получалось оно легко), — то в 1937-38-м в виду чрезвычайной ситуации (заданные миллионные поступления на Архипелаг требовалось в заданный сжатый срок прокрутить через аппарат индивидуального следствия, чего не знали массовые потоки, «кулаческий» и национальные) насилия и пытки были разрешены следователям неограниченно, на их усмотрение, как требовала их работа и заданный срок. Не регламентировались при этом и виды пыток, допускалась любая изобретательность. В 1939-м году такое всеобщее широкое разрешение было снято, снова требовалось бумажное оформление на пытку и может быть не такое легкое (впрочем, простые угрозы, шантаж, обман, выматывание бессонницей и карцером не запрещались никогда). Но уже с конца войны и в послевоенные годы были декретированы определенные к а т е г о р и и арестантов, по отношению к которым заранее разрешался широкий диапазон пыток.
Рассказанная вами легенда оказалась правдой.
История стала легендой, легенда — фарсом. А потом уже и анекдотов насочиняли.
Когда легенда превращается в действительность, то чья это победа: идеалистов или материалистов? (Станислав Ежи Лец)
Нетрудно понять, почему легенда заслужила большее уважение, чем история. Легенду творит вся деревня — книгу пишет одинокий сумасшедший. (Гилберт Честертон)
Люк Раттиган: Этот «Доктор», он был в джипе UNIT’а, в нём должен быть АТМОС. Генерал Стаал: (резко) Ты сказал что не знаешь его имени! Люк Раттиган: Я и не знаю. Он просто сказал «Доктор». (Стаал рычит) Вам это что-то означает? Генерал Стаал: У сонтаранцев есть враг известный как Доктор. Он меняет лица. Люк Раттиган: Так он тоже инопланетянин? Генерал Стаал: Легенда гласит что он вёл заключительную битву последней великой Временной войны. Величайшая война в истории (горько), и нам не позволили в ней участвовать! (пауза) Но это великолепно — последний из Повелителей времени умрёт, от рук сонтаранцев, в руинах своей ДРАГОЦЕННОЙ ЗЕМЛИ!
Сид: Эта легенда передаётся из одного поколения учеников нашей школы другому в течение трёх лет. У нас эту легенду хранит Джеральд — и ему слово.
У нас во Вьетнаме есть легенда о парчовой суме. Столкнувшись с трудностями, раскрывают эту суму, чтобы найти в ней способ их решения. Ленинизм — такой же дивный кладезь мудрости… Мне так и не довелось встретиться с Лениным, и это было самой большой горестью в моей жизни… Ленин — великий учитель пролетарской революции. Это человек самой высокой морали, он учит нас трудолюбию, бережливости, чистоте, прямоте. Заветы Ленина будут жить вечно…
Накануне ему исполнилось сорок семь лет. Он был человеком-легендой, но легенда эта благодаря внезапному и, как считали друзья, немотивированному возвращению на родину из Франции в начале тридцатых годов оказалась отрезанной от него и доживала свою устную жизнь в вымирающих галереях оккупированного Парижа вместе с его странными картинами, пережившими хулу, забвение, а впоследствии воскрешение и посмертную славу. Но ничего этого он не знал. В черном прожженном ватнике, с серым полотенцем вокруг кадыкастой шеи, счастливейший из неудачников, отсидевший ничтожный пятилетний срок и работающий теперь условно художником в заводоуправлении, он стоял перед нескладной девушкой и улыбался, понимая, что в нем совершается сейчас очередная измена, которыми столь богата была его поворотливая жизнь: он изменял и вере предков, и надежде родителей, и любви учителя, изменял науке и порывал дружеские связи, жестко и резко, как только начинал чувствовать оковы своей свободе… На этот раз он изменял твердому обету безбрачия, принятому в годы раннего и обманчивого успеха, отнюдь не связанному, впрочем, с обетом целомудрия.Был он женолюбом и потребителем, многую пищу получал от этого неиссякающего источника, но бдительно оберегался от зависимости, боялся сам превратиться в пищу той женской стихии, которая столь парадоксально щедра к берущим от нее и истребительно-жестока к дающим.
Транслитерация: legenda
Задом наперед читается как: аднегел
Легенда состоит из 7 букв