Значение слова крайней

Французский исследователь Пьер Бурдье недаром пишет: «Хайдеггер подхватывает само движение юнгеровской мысли, когда утверждает, что именно в „крайней опасности“ обнаруживается, „против всякого ожидания“, что „бытие техники таит возможность того, что сберегающее восходит к нашему горизонту…“ или, согласно той же логике, что реализация сущности метафизики в сущности техники, этом венце метафизики воли к власти, делает доступным преодоление метафизики».[1] В крайней опасности находит рискующее сердце смысл своего существования, свой экзистенциальный стимул, и оно приемлет, казалось бы, чуждую и враждебную ему технику, так как она усугубляет крайнюю опасность в духе Ницше, призывавшего жить опасной жизнью, то есть, в конечном счете, в духе все того же рискующего сердца.

Люди упорно принимают Землю, или по крайней мере Жизнь, или по крайней мере Разум как дарованные лишь им привилегии.

Я был в медпункте, Борис Семенович, взял таблеток и решил остаться, тем более что дело, о котором вы говорили утром, на мой взгляд, требует срочного хирургического вмешательства или, по крайней мере, профилактики, - доложил Вершиков, побледнев то ли от болезни внутренней, то ли от крайней взволнованности.

Создается впечатление, что по крайней мере, по крайней мере, в одном авторитетном критическом сообществе меня заподозрили в бесчувственности, сухом, неэмоциональном приятии фактов, в том, что французы назвали бы secheresse du coeur.

По крайней мере, этот наркотик приносит минутное забвение, и хотя в конце концов все же сжигает тебя, по крайней мере не делает человека чокнутым на несуществующих бабах!

В настоящее время народ еще не в состоянии сознавать эти идеи, обращать их в свое умственное достояние, органически переработывать их силою собственного мышления; пусть он по крайней мере чувствует на себе их благотворное, согревающее влияние, русский крестьянин, быть может, еще не в состоянии возвыситься до понятия собственной личности, возвыситься до разумного эгоизма и до уважения к своему _я_: пускай же он почувствует по крайней мере какую-то перемену в окружающей атмосфере, пускай почувствует, что с ним обращаются _господа_ как-то не по-прежнему, а как-то серьезнее и мягче, любовнее и ровнее.

По крайней мере полтора часа, предшествовавших этому высказыванию, мой друг дремал в кресле и по крайней мере полторы недели он практически не выходил из нашего гнездышка на Бейкер-стрит, коротая дни и ночи за хлопотными для окружающих химическими опытами, от которых по всему дому шел странный сладковатый запах.

Ну что ж, по крайней мере в эти часы, проведенные перед мольбертом, можно забыть то, что некоторые именуют коммерцией, – а ведь на самом деле коммерция – это просто грязные махинации, основанные на принципе «хватай, не зевай»; по крайней мере можно отдохнуть настолько, чтобы на следующей неделе снова вернуться к этим грязным махинациям.

Бытие, по крайней мере, нераздельно-вот о чем говорит наш собственный жизненный опыт, и стоит попытаться определить его, не входя в явные противоречия с последним и не погружаясь в небытие; именно этим и занималась эллинская философия, и в этом ее, на наш взгляд, основное отличие от новоевропейской мысли, по крайней мере в ее стержневом, захватывающем умы даже простых людей, развитии.

По крайней мере, паузы он держал там, где надо, и ровно столько, сколько требовалось, чтобы довести слушателей до крайней степени нетерпения.

После казни наступает смерть, а в смерти если не покой, то по крайней мере бесчувствие, похожее на покой.

Я знаю, мне хватит четверти часа, чтобы дойти до крайней степени отвращения к самому себе.

Курильщик: Кто я такой? Если кому-нибудь довелось бы узнать то, что знаю я, он не смог бы с этим жить. Я сказал Скиннеру, что ты застрелил человека в больнице, но я в это не верил. А сейчас ты приставил пистолет к моей голове. Я стал уважать тебя, Малдер. Ты становишься участником игры. Можешь убить меня, но тебе никогда не познать истину… медленно снимает палец со спускового крючка и поэтому я всегда буду победителем. (2X08 One Breath/„Один вздох“)* Ничто не исчезает бесследно. Поджигайте! (2X25 Anasazi/„Анасази“)* Нельзя играть в покер без карт, мистер Скиннер. Вы никогда не задумывались о том, каково погибнуть в авиакатастрофе? Или от ботулизма? Сердечный приступ также не типичен для людей вашего возраста. Полагаете, я блефую? (3X02 Paper Clip/„Скрепка“)* Люди никогда не обретут свободу, ведь они слабы, безнравственны, никчёмны и неугомонны. Они верят во власть и на последнем издыхании ждут волшебства или чуда. Их религия — это наука и нет для них более достоверного источника информации. И если проект будет развиваться, они ни в коем случае не должны изменить своё мнение. (3X24 Talitha Cumi/„Девочка, встань“)* Цитирует Достоевского: Но овладевает свободой людей лишь тот, кто успокоит их совесть. (3X24 Talitha Cumi/„Девочка, встань“)* Самый яростный противник тот, кому уже нечего терять. (4X01 Herrenvolk/„Раса господ“)* Обращаясь к Бездонной глотке: При скольких исторических событиях присутствовали только мы вдвоём, Рональд? Сколько раз мы создавали и меняли историю? Но наши имена никогда не появятся на страницах книг. Ни один памятник не увековечит наши образы. Вот и этой ночью ход истории человечества в очередной раз будет определён двумя неизвестными… остающимися в тени. (4X07 Musings of a Cigarette Smoking Man/„Размышления Курильщика“)* Жизнь… как коробка конфет. Дешёвый, бессмысленный, формальный подарок, который никому не нужен. Безответный, поскольку вам вернётся всего лишь другая коробка конфет. И эта непонятная гадость с мятным вкусом остаётся у вас, и вы бездумно пережёвываете её, когда больше нечем перекусить. Иногда, конечно, попадается конфета с помадной начинкой или английский трюфель. Но они стремительно исчезают, не оставляя даже вкуса. И вот в остатках лежат заскорузлые ириски и конфеты с орехом, о которые можно сломать зубы. Если вы набрались смелости и съели даже их, то всё что у вас останется — это пустая коробка… заполненная бесполезными скомканными обёртками. (4X07 Musings of a Cigarette Smoking Man/„Размышления Курильщика“)* Я убью тебя, когда захочу… но только не сегодня. (4X07 Musings of a Cigarette Smoking Man/„Размышления Курильщика“)* Можно убить человека, но не его веру. По крайней мере, пока не сломлен его дух. А за этим забавно наблюдать. (6X01 The Beginning/„Начало“)* Предательство — неизбежный итог всех событий. Каждый верит, что у него на это есть серьёзные причины. (6X11 Two Fathers/„Два отца“)* Обращаясь к Малдеру: Умирает лишь часть тебя. Та, которая строит из себя героя. Ты достаточно настрадался — за „Секретные материалы“, за свою напарницу, за весь мир. Ты не Христос и не принц Гамлет, ты даже не Ральф Надер. (7X02 The Sixth Extinction II: Amor Fati/„Шестое вымирание, часть 2: Любовь судьбы“)* Малдер: Как, чёрт побери, ты сюда попал?: Курильщик: Полагаю, я удивил тебя, впрочем как и всегда? Как думаешь, у меня есть вампирские клыки?» (7X02 The Sixth Extinction II: Amor Fati/«Шестое вымирание, часть 2: Любовь судьбы»)

Доктор: (просыпается) О-ох... (Виктория тут же наводит на него пистолет) Я на твоей стороне, помнишь? (Виктория облегчённо убирает пистолет; Доктор смотрит на часы) Э, а ты почему меня не разбудила? Я должен был встать на пост полчаса назад.Виктория: Я подумала, что вам надо отдохнуть.Доктор: Почему именно я?Виктория: Причины и вправду нет.Доктор: А-а, кажется, я понял. Это потому, что я?..Виктория: Ну, если вам 450 лет, вам нужно много спать.Доктор: Это очень внимательно с твоей стороны, Виктория, но между нами говоря, я на самом деле очень оживлённый - всё под контролем... Ты счастлива с нами, Виктория?Виктория: Да. По крайней мере, была бы, если бы мой отец был здесь.Доктор: Да, я знаю.Виктория: Интересно, что бы он подумал, увидев меня сейчас?Доктор: Ты очень сильно по нему скучаешь, ведь так?Виктория: Только когда закрываю глаза. Я всё ещё вижу его рядом... до того, как тот ужасный Далек пришёл в дом. Он был очень добрым человеком. Я его никогда не забуду. Никогда.Доктор: Конечно же, не забудешь. Но ты же знаешь, что тебе всегда будет грустно вспомнить о нём.Виктория: Думаю, что так. Вам не понять, вы такой древний...Доктор: Э?Виктория: В смысле, старый.Доктор: А-а.Виктория: Вы, наверно, не можете вспомнить вашу семью.Доктор: Нет, могу, когда захочу. И вот в чём суть: мне нужно действительно захотеть увидеть их. Остальное время они спят в моём сознании, и я забываю. И у тебя так же будет. Да-да, так же будет. Найдётся много другого, о чём можно будет подумать и о чём вспомнить. Наши жизни отличаются от других. Это потрясающе. Нет никого больше во Вселенной, кто бы делал то, что мы делаем... Тебе нужно немного поспать. Позволь этому бедному старику бодрствовать.

Доктор: Кто эти люди? Почему они хотели нас убить?Астрид: Убить вас? Они вас ненавидят.Доктор: (улыбается) Меня? Я же ведь хороший человек.Астрид: По крайней мере, я должна сказать, что они ненавидят человека, за которого вас приняли. Целиком и полностью.Виктория: Разве мы не можем им сказать, что они ошиблись?Астрид: Времени не было.Доктор: Кажется, они страшно упрямы.Астрид: Так и есть.Доктор: Так... Скажите, мисс Ферриер, вы ненавидите меня?Астрид: Совсем нет. Для меня вы самый замечательный и удивительный человек, когда-либо падавший с неба.

Долой же все, что не составляет вполне Моего. Вы полагаете, что моим делом должно быть по крайней мере «добро»? Что там говорить о добром, о злом? Я сам — свое дело, а я не добрый и не злой. И то, и другое не имеют для меня смысла. Божественное — дело Бога, человеческое — дело человечества. Мое же дело не божественное и не человеческое, не дело истины и добра, справедливости, свободы и т. д., это исключительно мое, и это дело, не общее, а единственное — так же, как и я — единственный. Для Меня нет ничего выше Меня.

Я считаю, что Россия должна избрать нового президента, честного, физически крепкого и ответственного. Я убежден, что следующим президентом должен быть Владимир Владимирович Путин. Если сейчас ему не скрутят руки-ноги известные люди, то, я убежден, у него есть все шансы, чтобы за него проголосовали. По крайней мере, я его буду всячески поддерживать. (1999 г.)

Из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство (δουλεία) (564а)

Джек: С таким красивым героем как я на деле, мы не можем не преуспеть.Янто: Ну, по крайней мере он действительно красив.Оуэн: А что если они не могут это остановить?Тошико: Они остановят.Оуэн: Да, но что если не смогут?Янто: Тогда всё… кончено.Оуэн: (пауза) Давайте займёмся групповухой!Янто: (спокойно) А я думал,что хуже конца света ничего нет.

Славяне достигли Эльбы (Лабы) и Одера (Одры) по крайней мере в III—IV веках (C.98)