Значение слова Жюль

История эта при жизни трех поколений была поступательным движением по социальной лестнице, которое стало возможным благодаря светскому, бесплатному и обязательному, образованию, — этакое республиканское восхождение, победа в стиле Жюля Ферри[6]… Другой Жюль, дядя моего отца, просто Дядюшка, Жюль Пеннаккьони, вел к аттестату зрелости детей из корсиканских деревень Гаргале и Пила-Канале, откуда берет корни наша семья; именно благодаря ему во Франции и в ее колониях появились целые поколения школьных учителей, почтальонов, жандармов и прочих госслужащих (ну, может, еще и какое-то число бандитов, но он хотя бы сумел привить им любовь к чтению).

Жюль Верн Ледяной Сфинкс Жюль Верн — один из основоположников фантастико-приключенческой литературы в современном ее понимании, автор более 60 романов, предвосхитивших многие научные открытия XX века.

Жюль хотел было сплавать к буйку и обратно, но понял, что судороги наступят раньше, чем он доберется до буйка, и придется орать банальное: «Спасите!» Впрочем, сразу выйти из воды — значило потерять авторитет в глазах смотревшей на него общественности, и потому Жюль окунулся по шею и повернулся лицом к берегу.

Жюль характеризовал своего брата как самого прижимистого человека на свете, однако он уже второй раз покрывает из своих собственных средств расходы, которые должен был нести Жюль.

Появился французский Жюль Верн – легкомысленный балагур, немецкий – добросовестный, но плоский популяризатор, русский – прекраснодушный мечтатель, итальянский – хитрый и умный мистификатор, и, наконец, энергичный деляга – американский Жюль Верн.

Повесть вырождается в сатирический фарс: «древний секрет» неумеренности в возлияниях надежно защищает людей от «покровов», очевидным образом пародируется детектив-оккультист Жюль де Гранден, дитя пера Сибьюри Куинна, причем священник отец Жюль то и дело поминает нечистую силу, — и серьезное прочтение повести становится невозможным.

Жюль, тот самый Жюль, которого раньше, что называется, ни в грош не ставили, вдруг был объявлен честнейшим, добрейшей души человеком, истым представителем семьи Давранш, безупречным, как все Давранши.

В XIX веке спорили друг с другом Жюль Луазлёр и Теодор Юнг, Теодор Юнг и Мариус Топен, Мариус Топен и Жюль Луазлёр, а Анатоль Локен ломал копья, ополчившись против всего света.

Жюль Кларети в своей брошюре «Жюль Верн» (1883), доказывая, что автора «Необыкновенных путешествии» можно считать учеником и последователем Дюма, ссылается на слова его сына, сказанные еще за несколько лет до выхода «Матиаса Шандора»: «С моим отцом его роднит воображение, молодой задор, чудесный юмор, неистощимая выдумка, здоровый дух, ясность мысли и еще одна добродетель, которую не признают слабосильные, — плодовитость».

Вот три вещи, разорительные для всех и отсутствие которых позволяет разбогатеть: жена, ребенок, земельная собственность. (Эдмон Гонкур и Жюль Гонкур)

Около 1906 года Жюль Кларети, директор «Театр Франсэ», отмечал: «Окрестности Парижа стали репетиционными залами для кино. Уже не удивляешься ничему; и у бродяг и мародеров, которых задерживают, когда они тащат девушек в кусты или обворовывают загородные виллы, есть уже готовый ответ: „Не беспокойтесь, господин полицейский, это для кино“».

Как мы пишем вдвоём? Да так и пишем вдвоём. Как братья Гонкуры, Эдмонд бегает по редакциям, а Жюль стережёт рукопись, чтоб не украли знакомые.