Значение слова единая

Признаков государственного суверенитета не имеет, обычно существуют единая исполнительная и законодательная власть, единая система государственных органов, единая конституция.

Рязанец да нижегородец теперь единая плоть, единая душа и единая пятерня, а все вместе удельные мужики теперь, коли поднимутся, грозе небесной уподобятся.

Тут, в их взаимном теперешнем соотношении, все — филантропия и все — плоть единая: ибо дети суть плоть единая с отцом, а этот отец есть плоть единая с мачехою, его женою.

Единый язык, единая монета, единая система мер, единый меридиан, единый свод законов; обращение бумажных денег в ...

Едино естество Трёх Лиц Пресвятой Троицы; и мы не говорим, что у нас три Бога, но единый Бог; у Него единая воля, единая мысль, единое блаженство.

Он хотел, чтобы в единой империи, в которой установлен был им единый закон, существовала единая вера и единая духовная власть, именно его вера и его воля.

Как и прежде, автор обнаженно откровенен, говоря о драматических обстоятельствах и своей творческой и личной жизни, которые, впрочем, неразделимы, — в них единая страсть, единые духовные ориентиры, единая линия судьбы.

Все Три – Отец, Сын и Дух Святой – Бог; не «три Бога», а «Бог единый», единая Сущность, единая субстанция или Природа в трех Ипостасях, Лицах.

Поскольку захват чужих территорий и насильственную ассимиляцию мы исключаем, остаются только единый язык, единая культура и единая экономика.

Нет смерти, как нет и отдельной жизни одной земли. Есть единая вечная жизнь живой земли и живого неба. Это жизнь вечного труда Вселенной. Жизнь, духовная жизнь света и радости, включенная в плотные и тяжелые формы земных тел людей. И земная жизнь человека — это не одно, конечное существование от рождения до смерти. Это ряд существований. Ряд плотных, видимых форм; и в каждую влита единая, вечная жизнь, неизменная, только меняющая свои условные земные формы. (И.)

Но и то я узнал, что единая участь постигнет и мудрого и глупого.

Нам не удастся легко и быстро выкопать самих себя из ямы, в которой мы находимся. Но Америка — сильная и выносливая страна, и я знаю, что мы добьёмся успеха, если сможем оставить в стороне партийные пристрастия и политические разногласия и начать работать вместе как единая нация.

Дженни: А что такое Повелитель времени? Доктор: Это я, это то откуда я родом. Дженни: А я — от тебя. Доктор: Ты — всего лишь эхо. Повелитель времени — это гораздо большее. Совокупность знаний, кодекс, единая история, единые страдания. Вот только ничего из этого уже не осталось. Навсегда. Дженни: Что случилось? Доктор: Была война. Дженни: Как эта. Доктор: (грустная улыбка) Больше, гораздо больше. Дженни: И ты боролся, и убивал. Доктор: (нехотя) Да. Дженни: Так что тогда нас различает?

Не казённая «ячейка общества». Не романтический «союз сердец». Единая плоть. (Сергей Аверинцев о семье.)

Персонал предприятия — это как футбольная команда: ребята должны играть как единая команда, а не скопище ярких личностей.

Может быть, неоднозначно это покажется, но дело заключается в том, что очень мало кто в то время понимал и верил в то, что вопрос идет не об идеологии, учитывая ваш вопрос, вопрос не идет о формах собственности, о хозяйствовании, о реформах, а вопрос идет о государстве. Что основная проблема, основной удар направлен против единого государства, а вовсе не против реформирования общественно-политического устройства государства. Наши, так сказать, как их тогда называли, диссиденты, сегодня, я не знаю, как они себя предпочитают называть, но большинство из них откровенно в последние годы признавались, что они метили в социализм, а попали в российское государство. На самом деле ведь вопрос заключался именно в том, будет единая страна или не будет. И все разногласия заключались именно в этом между, скажем, ГКЧП и Горбачевым, только в этом. И разногласия между Горбачевым и Ельциным были тоже только в этом. Все остальное это было, я бы сказал, некорректное использование различных форм и методов воздействия на общественное мнение в личной цели, в популярности личной. Вопрос стоял о государстве и о власти. Между нами и Горбачевым вопрос стоял — будет ли у нас единое союзное государство федеративное или будет конфедеративное. И этот процесс продолжался, грубо говоря, примерно два года. Наши конфликты они просто не выплескивались до поры до времени, но на самом деле это так и было. Потому что он, проиграв по сути дела референдум, тут же взял и организовал так называемый новоогаревский процесс, где, по сути дела, консолидировались все националистические силы и националистические лидеры. Это было известно, и эта борьба шла все время, вплоть до Верховного Совета. В официальных выступлениях на Верховном Совете и на съезде Горбачев проигрывал. Но, видимо, уже он далеко зашел в этом проигрыше. Потому что мое было представление, и оно остается, он страшно боялся потерять власть. Боялся потерять власть именно в силу того, что он видел реального на тот момент противника на президентский пост в лице Ельцина, это был для него реальный противник. И вот тут они как раз, грубо говоря, расходились именно с точки зрения уже личной власти. Ельцин готов был во имя власти, наверное, на все. А Горбачев тоже соглашался поступиться, как он говорил, принципами во имя только одного — удержаться на плаву в качестве президента или председателя чего угодно, какого-то нового союза, который он был готов создать в обмен на ликвидацию Советского Союза. Я думаю, что вы слышали, что в то время его очень активно пропагандировали в виде председателя Организации Объединенных Наций, откровенно ему предлагали пост президента нового так называемого союза, на который его как бы изберут по принципу выбора председателя Организации Объединенных Наций. И он на это был готов.