Значение слова всерьез

Воплотившись, вы забыли, что это игра , и стали воспринимать все всерьез.Вы стали всерьез считать, что вы смертны.Вы стали всерьез считать, что навсегда теряете своих близких.Вы стали всерьез считать, что жить опасно.Вы стали всерьез считать, что кто-то или что-то может принести вам вред.Таковы были условия игры, и вы сами согласились накинуть на себя эту пелену забвения.

Так что весь вчерашний день был подпорчен мыслями о прыщике не то чтобы он всерьез боялся, что умрет, но где кончается не всерьез и начинается всерьез?

Бедняге Пушкину припоминают человеческие слабости и всерьез обвиняют его в склочном характере и не столь уж и значительном таланте, из всего Достоевского с умилением цитируют дневниковые записи о его нелюбви к полякам и евреям и всерьез называют его величайшим… антисемитом, из Льва Толстого, человека весьма своеобразного, делают едва ли не Антихриста и всерьез рассуждают, что его душа после похорон приняла обличье змеи (очевидно, адской), и что эта змея выползла из его гроба и, сколько ее ни пытались изловить, многих изжалила, а потом ускользнула в ближний лес…

В том смысле, что если уж пишешь всерьез, то всерьез принимаешь и сюжет, и все, что к нему относится.

А ведь она неизбежно получается, если принять всерьез (а научные исследования, мы полагаем, пишутся всерьез)

Взрослые часто говорят для красного словца, всерьез не принимаемого, как не принял Айк всерьез слов Сэма, что тот поселится в Большой Низине навсегда.

Она явно не приняла меня всерьез, потому я тотчас же воспринял ее всерьез и вгляделся в ее лицо внимательнее.

Если вы толкнули герцога в живот, вы совсем не хотите сказать, что принимаете всерьез себя, вы просто не приняли всерьез ни себя, ни герцога.

Они с Джимом имели обыкновение забавно цапаться на людях – не всерьез или, может быть, не совсем всерьез.

Когда нас пошлют внутрь — все будет всерьез. — Он сделал паузу, словно всерьез ожидая что ему будет задан вопрос. — Так что мы сейчас пройдемся вокруг и подготовим отключение энергии и света, а вы позовете нас когда будете готовы.

От усилия она бормотнула что-то и закусила нижнюю губу, ей понравилось, как та скользнула под зубы. Нет, никакой боли она не почувствовала. Ей нравилось вот так толкать вещи, это обстоятельство тоже пугало ее. А что если ей всерьез понравится это опасное занятие?

Нельзя полагать, что День Победы 9 мая 1945 года явился переломным днем нашего существования, что как только затихли раскаты орудий, жизнь в мгновение ока изменила характер и стала безмятежной и благостной. На самом деле жизнь из одного качества в другое эволюционировала медленно и малозаметно. Многое из того, что мы открыли для себя в годину тяжелейших испытаний, с нами и поныне, многие наши духовные, нравственные и организационные приобретения так или иначе оказывали или оказывают свое влияние на последующую жизнь общества. Поэтому существует ли надобность для литератора подгонять правду нашего существования под правду войны или реконструировать действительность? Не плодотворнее ли поискать общий знаменатель, философский корень того, что имело место в войне и не утратило своего нравственного или иного значения и теперь? Конечно, метод охоты снайперов за вражескими солдатами вряд ли способен всерьез заинтересовать кого-либо нынче, снайперы не самая актуальная специальность для общества мирного времени; отошли в прошлое многие другие качества, некогда важные для войны, и с ними носители этих качеств. Но вот любители подставить ближнего под удар судьбы или начальства, чтобы самому укрыться за его спиной, не перевелись и поныне. Правда, в годы войны это было заметнее и более впечатляюще по результатам, теперь нередко такие вещи выглядят менее драматически, но при всем том природа их остается единой. Природа предательства во всех видах отталкивающа и предосудительна, какими бы мотивами это предательство ни руководствовалось и какие бы благие цели ни преследовало.

Доктор: (копается в двигателе автомобиля; поёт) Варкалось, хливкие шорьки пырялись по наве...Лиз: Доктор!Доктор: А-а? Давай же, Бесси, будем сотрудничать. (поёт) И хрюкотали зелюки, как мюмзики...Лиз: Доктор!Доктор: ...в мове... (вылезает из-под машины) Привет, Лиз.Лиз: Вы никогда не заставите эту штуку работать.Доктор: Не будь такой грубой. Ты ещё узнаешь, что это машина великого человека. Очень повезло, что она мне досталась.Лиз: И вы всерьёз собираетесь на ней ездить?Доктор: А как же! Я почти закончил модификацию. Думаю, можно её опробовать. (смотрит на резиновое кольцо, которое всё это время держал) А это ещё зачем?.. (отбрасывает) Ладно.Лиз: Срочное сообщение от Бригадира.Доктор: Его же здесь нет. Кажется, проводит исследования с какими-то учёными?Лиз: Да, но он хочет, чтобы мы к нему присоединились. (читает) "Мисс Шоу и Доктор сообщат о своём прибытии в Венли Мур, как только будут там. Встреча в..." Доктор: (не дослушав) Милая мисс Шоу, я никогда не сообщаю о своём приходе куда-либо. А тем более по приходе.Лиз: Это всего лишь манеры Бригадира.Доктор: Прости, Лиз, никуда я не пойду, я слишком занят. (лезет под машину) Лиз: Да перестаньте, Доктор.Доктор: (поёт) Варкалось, хливкие шорьки...Лиз: Это могло бы стать неплохой прогулкой. Можно посетить пещеры.Доктор: Пещеры? Какие ещё пещеры?Лиз: Часть известнейших в стране пещер.Доктор: Правда?Лиз: Честно.Доктор: Тогда ладно. (вылезает) Поедем на Бесси.Лиз: Бесси?Доктор: (указывает на машину) Это Бесси.Лиз: Понятно...Доктор: (похлопывает машину по кузову, и та сама собой заводится) Залезай. И держись.

Многим из нас всерьёз следует опасаться, что, погруженные в наследие мертвецов, мы никогда не узнаем собственных мыслей и чувств. И всё же романтика и переживания, которые мы получаем из вторых рук, безусловно достойней той иссушающей скуки, на которую обрекает жизнь большая часть рода человеческого. (Конан Дойл)

Я никогда всерьез не собирался стать юристом, но знал: кем-нибудь да придется стать.

Азиров: Оденьте на лицо... миску! Виктор II: А на голову что надеть? Азиров: А на голову оденьте... киску! Виктор II: Коля, ты всерьёз думаешь, что с миской на лице и с кошкой на голове меня никто не узнает?

Чудаки наивно думают, что их государства всерьез позаботятся о них в трудный час, и умирают в бедности и одиночестве…

Я когда-то думал всерьёз заняться фонетикой русского языка — казалась белым пятном. Но судьба, предупреждая мои интересы, лишила меня слуха, выбила зубы и повредила вестибулярный аппарат.

Смешным всерьез увлечься нельзя. Им можно только баловаться (Логика мифа)

Многим из нас всерьёз следует опасаться, что, погруженные в наследие мертвецов, мы никогда не узнаем собственных мыслей и чувств. И всё же романтика и переживания, которые мы получаем из вторых рук, безусловно достойней той иссушающей скуки, на которую обрекает жизнь большая часть рода человеческого. Конан Дойл