Значение слова человечность
Человечность в словаре кроссвордиста
человечность
человечностьж.отвлеч. сущ. по прил. человечный
3.,
4.
человечностьж. Отвлеч. сущ. по знач. прил.: человечный (
2).
человечностьчеловечность ж. Отвлеч. сущ. по знач. прил.: человечный (
2).
человечностьчеловечности, мн. нет, ж. Отвлеч. сущ. к человечный, гуманность, человеческое отношение к окружающим. В нем нет ни капли человечности.
человечностьчеловечность, -и
Так, например, в некоторых словарях оно давалось (и дается) с пометой «устаревшее», в словаре Ожегова «человечность» расположили между «человечиной» и «челюстями» (так и видишь, как челюсти в атаке на человечину сожрали человечность), а в БТС под редакцией Кузнецова для человечности словарной статьи вообще не нашлось.
И в этом процессе нравственного и мировоззренческого преображения толпы в человечность силовое уничтожение уже сложившейся иерархии “элит”, осуществляющих вседозволенность и потому не способных к благодетельности в принципе, только - потеря времени, замедляющая процесс преображения толпы и “элит” в человечность, поскольку всем дан разум и свободная воля, вследствие чего все они имеют возможность одуматься и отказаться от “элитарно”-иерархических притязаний.
Можно открыть противоположные свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически-мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт.
Вот оно — содержание Лермонтова, сущность его материи. Не одна лишь человечность, что у других поэтов, — Богочеловечность.
Животное прошлое и человечность не могут существовать как одно, потому что у человечности прямо противоположные качества.
Это наш способ существовать и действовать человечно, то есть (поскольку в этом смысле человечность является ценностью) наша способность действовать по-доброму. «Самой, на мой взгляд, прекрасной жизнью живут те люди, которые равняются по общечеловеческой мерке», – пишет Монтень («Опыты», III, 13).
По мнению неоконфуцианца Чжу Си, которого с XVII века японцы объявили своим наставником, мир держится на человечности, человечность и долг — вселенские силы, от которых зависит порядок в космосе.
И в то время как подлежащая "человечности" материя принимает всевозможные акциденции, нам кажется, что их принимает сама "человечность".
В нем столько человечности… Эта глубокая человечность чувствуется даже в ссорах и маленьких личных заботах этих людей»
Не называй меня никак!.. Не надо мне никаких названий!.. Я нечто неозначенное! - взвизгнул песочный человек. - Никаких названий для меня, пожалуйста! Я нечто неозначенное, и ничего больше! Отпусти меня!.. Я не такой, как вы все, я не человек! Вашу плоть, плоть всех людей на этой планете, вылепила мысль! Вы подчиняетесь диктату названий. Но я, я только нечто неозначенное, и никаких названий мне не нужно!.. Мысль, столетия работая над атомами, вылепила ваш теперешний облик; сумей ты подорвать и разрушить слепую веру в него, веру твоих друзей, учителей и родителей, ты тоже мог бы менять свое обличье, стал бы чистым символом! Таким, как свобода, независимость, человечность или время, пространство, справедливость!.. Атомы пластичны. Вы, на земле, приняли за истину некоторые обозначения, такие, как мужчина, женщина, ребенок, голова, руки, ноги, пальцы. И потому вы уже не можете становиться чем захотите и стали раз навсегда чем-то определенным... У Земли могло быть любое из тысяч совсем других обличий. Мысль носилась по неупорядоченному космосу, при помощи названий наводя в нем порядок. А теперь уже никто не хочет подумать об окружающем по-новому, подумать так, чтобы оно стало совсем другим!.. Внутри моего шарообразного космического корабля мысли не могут менять мой облик. Сотни лет путешествую я по разным мирам, но впервые попал в такую ловушку! - Из его глаз брызнули слезы. - И теперь, свидетели боги, ты дал мне название, поймал меня, запер меня в клетку своей мысли! Надо же до такого додуматься - песочный человек! Ужасно! И я не могу противиться, не могу вернуть себе прежний облик! А вернуть надо обязательно, иначе я не вмещусь в свой корабль, сейчас я для него слишком велик. Мне придется остаться здесь навсегда. Освободи меня! - (Referent, нечто, ставшее песочным человеком)
Познакомьте ребёнка с ценностями культуры. Человечность — явление культурное. И деньги здесь ни при чём. Не верьте, что они что-то решают. Они создают только комфорт. Но для счастья можно ограничиться и меньшим.
Солдаты! Не подчиняйтесь этим свиньям, презирающим, порабощающим вас, диктующим вам ваши действия, ваши мысли и чувства!Они дрессируют вас, держа на диете, готовя пушечное мясо.Не подчиняйтесь этим мракобесам с механическими мозгами и сердцами!Вы не машины, не скот — вы люди, несущие человечность в ваших сердцах!Вы не знаете ненависти!Только бессердечные ненавидят!Солдаты, не воюйте за рабство, боритесь за свободу!В семнадцатой главе Святой Лука писал: «Царствие Божие — в человеке.»Не в одном человеке или группе, во всех людях! В вас!У вас власть для создания машин!У вас власть для создания счастья!Вы способны дать этой жизни свободу и красоту, сделать ее прекрасным увлечением.От имени демократии возьмем эту власть.Объединяйтесь! Боритесь за новый мир, который предоставит всем работу, будущее для молодежи, покой для стариков.Давая такие обещания, свиньи взяли власть.Но они лгут! Они не держат своих обещаний.Диктаторы освобождают себя, но порабощают народы!Надо бороться, чтобы сбылись эти обещания!За освобождение мира, за уничтожение национальных барьеров, за исчезновение алчности, ненависти и нетерпимости.Надо бороться за мирную жизнь, в которой наука и прогресс поведут к счастью для всех!Солдаты! От имени демократии объединимся!
Все мы пережили гибель родных и друзей от рук Альянса. Все мы смотрели, как наши соседи поддаются на их провокацию, утрачивают человечность и превращаются в винтики машины уничтожения. А тех, кто боролся, ждала еще более страшная участь. Но самое главное — даже в таких ужасных условиях мы сохранили человечность. Только она позволит нам сплотиться перед неизбежной угрозой… и обрушить на врага жестокую кару. И… ах да, если вы почему-либо пропустили часть моей речи, — она будет воспроизводиться до тех пор, пока в этом будет смысл. Извините за недочеты и ошибки. Как вы понимаете, у нас едва хватило времени сделать эту запись, не говоря уж о том, чтобы отрепетировать… Что ты говоришь, Илай? Ах да, верно. Вы прослушали речь доктора Айзека Кляйнера, ученого из Чёрной Мезы, ныне просто гражданина Земли, как и все вы. Осталось добавить для всех тех, кто меня слышит: наконец-то мы развеяли тьму, насланную врагами. Добро пожаловать на свет!.
Достойный человек не может не обладать широтой познаний и твердостью духа. Его ноша тяжела, а путь его долог. Человечность — вот ноша, которую несет он: разве не тяжела она? Только смерть завершает его путь: разве не долог он?
Разве истинная человечность далеко от нас? Стоит возжелать ее, и она тут же окажется рядом!
В ХХ-м веке, после того, как девятнадцать веков Европа проповедовала человечность в церквях, которые она теперь разрушает пушками, в книгах, которые солдаты жгут, как дрова, — в ХХ-м веке гуманизм забыт, осмеян, а всё, что создано бескорыстной работой науки, схвачено и направлено волею бесстыдных убийц на истребление людей.
Самая безоглядная революционная решительность и самая великодушная человечность — только в них истинное дыхание социализма. Мир должен быть перевернут, но каждая пролитая слеза, которую можно осушить, — это обвинение, а каждый человек, который, спеша по важному делу, просто по грубой невнимательности давит бедного червя, совершает преступление.
Кутаясь в шаль, Маша дышала в открытую форточку и говорила, что все это нестерпимо, что нужно уезжать, просто бежать из этого города и из этой страны, спасаться, что здесь вся жизнь еще идет по законам первобытного леса, звери должны все время рычать, показывать всем и вся свою силу, жестокость, безжалостность, запугивать, забивать, загрызать, здесь все время нужно доказывать, что ты сильнее, зверинее, что любая человечность здесь воспринимается как слабость, отступление, глупость, тупость, признание своего поражения, здесь даже с коляской ты никогда в жизни не перейдешь улицу, даже на зебре, потому что тот, в машине, сильней, а ты слабее его, немощнее, беззащитнее, и тебя просто задавят, снесут, сметут, размажут по асфальту и тебя и твою коляску, что здесь идет испокон веков пещерная, свирепая схватка за власть, то тайная, тихая, и тогда убивают потихоньку, из-за спины, вкрадчиво, то открытая, явная, и тогда в кровавое месиво затягиваются все, нигде тогда не спрятаться, не переждать, везде тебя достанет топор, булыжник, мандат, и вся страна только для этой схватки и живет тысячу лет, и если кто забрался наверх, то для него те, кто внизу — никто, быдло, кал, лагерная пыль, и за то, чтобы остаться там у себя, в кресле, еще хоть на день, хоть на минуту, они готовы, не моргнув глазом, перерезать глотку, сгноить, забить саперными лопатками полстраны, и все это, разумеется, для нашего же блага, они ведь там все только и делают, что пекутся о благе отечества, и все это благо отечества и вся эта любовь к человечеству — все это только дубинки, чтобы перебить друг другу позвоночник, сначала сын отечества бьет друга человечества обломком трубы по голове, потом друг человечества берет сына отечества в заложники и расстреливает его под шум заведенного мотора на заднем дворе, потом снова сын отечества выпускает кишки другу человечества гусеницами, и так без конца, никакого предела этой крови не будет, они могут натянуть любой колпак — рай на небесех, рай на земле, власть народа, власть урода, парламент, демократия, конституция, федерация, национализация, приватизация, индексация — они любую мысль, любое понятие, любую идею оскопят, выхолостят, вытряхнут содержимое, как из мешка, набьют камнями, чтобы потяжелее было, и снова начнут махаться, долбить друг дружку, все норовя по голове, побольнее, и куда пойти? — в церковь? — так у них и церковь такая же, не Богу, но кесарю, сам не напишешь донос, так на тебя донесут, поют осанну тирану, освящают грех, и чуть только кто попытается им напомнить о Христе, чуть только захочет внести хоть крупинку человеческого, так его сразу топором по голове, как отца Меня, все из-под палки, все, что плохо лежит, в карман, лучше вообще ничего не иметь, чем дрожать и ждать, что отнимут завтра, все напоказ, куда ни ткни, все лишь снаружи, все обман, а внутри пустота, труха, как сварили когда-то ушат киселя, как засунули его в колодец, чтобы обмануть печенегов, вот мол, смотрите, нас голодом не заморишь, мы кисель из колодца черпаем, так с тех пор десять веков тот кисель и хлебают, все никак расхлебать не могут, земли же согрешивши которей любо, казнить Бог смертью, ли гладом, ли наведеньем поганых, ли ведром, ли гусеницею, ли инеми казньми, аще ли покаявшеся будем, в нем же ны Бог велить жити, глаголеть бо пророком нам: «Обратитеся ко Мне всем сердцем вашим, постом и плачем», — да аще сице створим, всех грех прощени будем: но мы на злое ъзращаемся, акы свинья в кале греховнемь присно каляющеся, и тако пребываем, посади цветы — вытопчут, поставь памятник — сбросят, дай деньги на больницу для всех — построит дачу один, живут в говне, пьянстве, скотстве, тьме, невежестве, месяцами зарплату не получают, детям сопли не утрут, но за какую-то японскую скалу удавятся, мол, наше, не замай, а что здесь их? — чье все это? — у кого кулаки крепче, да подлости больше, тот все и захапал, а если у тебя хоть немного, хоть на донышке еще осталось человеческого достоинства, если тебя еще до сих пор не сломали, значит, еще сломают, потому что ни шага ты со своим достоинством здесь не сделаешь, здесь даже просто бросить взгляд на улицу — уже унижение, ты должен стать таким, как они, чтобы чего-то добиться, выть, как они, кусаться, как они, ругаться, как они, пить, как они, здесь все будто создано, чтобы развращать, тому дай, этому сунь, а не дашь и не сунешь, так останешься, мудак, с носом, сам виноват, кто не умеет давать, тот ничего не получает, кому нечего воровать, тот ничего не имеет, кто хочет просто честно жить и никому не мешать, тот и вздоха не сделает, и если ты, не приведи Господь, не такой, как они, если есть в тебе хоть крупица таланта, ума, желание что-то узнать, открыть, изобрести, написать, сотворить или просто сказать, что ты не хочешь быть среди этих урок, что ты не хочешь принадлежать ни к какой банде, ты сразу станешь у них шибко умным, тебя заплюют, затрут, обольют помоями, не дадут тебе ничего сделать, убьют на дуэли, заставят жрать баланду во Владимирской пересылке, стоять у метро с пачкой сигарет и бутылкой водки, сожгут твою библиотеку, в школе твоего ребенка затравят прыщавые ублюдки, в армии доведут сына до того, что не только себе пустит пулю в рот, но еще и пятерых заодно уложит. — Здесь нечего больше ждать, — повторяла Маша, закрыв глаза, сжимая ладонями виски, — на этой стране лежит проклятие, здесь ничего другого не будет, никогда не будет, тебе дадут жрать, набить пузо до отвала, но почувствовать себя человеком здесь не дадут никогда, жить здесь — это чувствовать себя униженным с утра до ночи, с рождения до смерти, и если не убежать сейчас, то убегать придется детям, не убегут дети, так убегут внуки. («Взятие Измаила»)
Транслитерация: chelovechnost
Задом наперед читается как: ьтсончеволеч
Человечность состоит из 12 букв