Значение слова шомпол

Становится ли шомпол про­тив камор барабана при повороте шомпольной трубки вверх до отка­за (при горизонтальном положе­нии револьвера стволом вправо); свободно ли при этом шомпол входит в каморы барабана и не выпадает ли при таком положе­нии шомпольной трубки ось бара­бана.

В широкое устьеверхней шомпольной трубки было удобно вставлять стальной шомпол – при узком устье шомпол быстро покорёжил бы латунную деталь

Иноязычные слова пишутся согласно произношению, например: крюшон, мажор, шомпол — шомпола, Чосер (фамилия), но: жест, планшет.

Резьба навинтованной части наконечников должна точно соответствовать резьбе навинтованной части шомпола, чтобы навинченный доотказа на шомпол наконечник сидел прямо и не имел боковых качаний.

Использование железного шомпола, введенного в обиход прусской армии герцогом Леопольдом Анхальт-Дессау, оказало значительную помощь в решении этой задачи, поскольку деревянный шомпол имел склонность быстро приходить в негодность.

Если этим способом лик­видировать зазор не удается, то надо снять барабан, отвернув винт пружины шомпола, снять пружину, вынуть шомпол, зажать ствол револьвера в тиски с медными прокладками и отвернуть его от рамки.

Правой рукой вдел острие шомпола в петлю и резко надавил на колечко ручки, — шомпол, как по маслу, вошел внутрь сумки.

Перемещение и поворот шом­пола в шомпольной трубке и оси барабана и надежно ли удержи­вается шомпол в шомпольной трубке при выдвижении его впе­ред.

Железный шомпол закреплён снизу ложи в двух медных трубках, в которых удерживается шомпольной пружиной.

Паклю на шомпол навертел, смазкой пропитал, в дуло сгоряча загнал, – а назад шомпол-то и не лезет… Как тут, ваше светлородие, не загнуть?

Если бы чеховским интеллигентам, все гадавшим, что будет через двадцать-тридцать-сорок лет, ответили бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскалённый на примусе шомпол в анальное отверстие («секретное тавро»), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого лёгкого — пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, — ни одна бы чеховская пьеса не дошла до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом. Да не только чеховские герои, но какой нормальный русский человек в начале века, в том числе любой член РСДРП, мог бы поверить, мог бы вынести такую клевету на светлое будущее? То, что еще вязалось при Алексее Михайловиче, что при Петре уже казалось варварством, что при Бироне могло быть применено к 10-20 человекам, что совершенно невозможно стало у Екатерины, — то в расцвете великого двадцатого века в обществе, задуманном по социалистическому принципу, в годы, когда уже летали самолеты, появилось звуковое кино и радио — было совершено не одним злодеем, не в одном потаенном месте, но десятками тысяч специально обученных людей-зверей над беззащитными миллионами жертв. И только ли ужасен этот взрыв атавизма, теперь увертливо названный «культом личности»? Или страшно, что в те самые годы мы праздновали пушкинское столетие? Бесстыдно ставили эти же самые чеховские пьесы, хотя ответ на них уже был получен? Или страшней еще то, что и тридцать лет спустя нам говорят: не надо об этом! если вспоминать о страданиях миллионов, это искажает историческую перспективу! если доискиваться до сути наших нравов, это затемняет материальный прогресс! Вспоминайте лучше о задутых домнах, о прокатных станах, о прорытых каналах… нет, о каналах не надо… тогда о колымском золоте, нет и о нем не надо… Да обо всем можно, но — умеючи, но прославляя… Непонятно, за что мы клянем инквизицию? Разве кроме костров не бывало торжественных богослужений? Непонятно, чем нам уж так не нравится крепостное право? Ведь крестьянину не запрещалось ежедневно трудиться. И он мог колядовать на Рождество, а на Троицу девушки заплетали венки…