Значение слова выбор

Таковы после легкого перевода чувства почти всех людей в среде западного гиперпроизводства: «Я потребил слишком много вещей; у меня нет никакой возможности успевать за новыми вещами для потребления; я вечно потребляю что–то не то; я слишком глуп или неинформирован, чтобы знать, что именно мне следует потреблять; я потребил слишком много не тех вещей; вещей просто слишком много, поэтому я не буду потреблять ничего…» Западный потребитель живет с чувством вины за излишества, за головокружение выбора, за необходимость идентифицировать себя через собственный выбор (в современном разговорном американском языке одним из способов сказать «Я люблю спагетти» будет «Я — человек спагетти»), за сомнения в себе, видимые окружающими в его выборе, за непрекращающуюся убежденность, что выбор сделан неправильно (марка видеомагнитофона, цвет обоев, модель дивана, любовник или супруг), когда вокруг — столько других вещей.

Он пытался спросить её об этом выборе, но её рассказ, видения были очень смутным и запутанным, словно это было так давно, что она и сама уже не помнит этого… Из её видений можно было понять, что там откуда она родом выбор делался только один раз, чёткий, осознанный, когда уже понимаешь, какой путь выбрал, и этот выбор связывал её и жителей её мира с определенной силой и магией, после этого выбора жители её мира считались совершеннолетними, и путь их больше не менялся.

Самое печальное в абсолютно любой ситуации с выбором, что какой бы выбор не был сделан сейчас, ты рано или поздно о нем пожалеешь в будущем, начнешь думать, что твой выбор не был правильный, это случится обязательно, но утешиться можно только тем, по крайней мере, что это был твой собственный выбор… В моей жизни существовало несколько ситуаций с выбором, и в каждом, особо подчеркну что именно в каждом случае, со временем я пожалела, что не поступила по-другому, но сейчас я очень сильно сомневаюсь, что другое решение было бы правильнее и принесло бы мне или кому-то еще счастье… А в этом случае я просто «умываю руки»…

Но то же самое разделение страны на восток и запад существует и по сию пору; и когда, в начале обоснования теперешней республики, выборы в Палату должны были решить, чего хочет Франция — республики или возврата к монархии, — карта республиканских выборов (выбор 363-х республиканских депутатов) совпало с поразительною точностью с картою, на которой я как-то нанёс все известные мне крестьянские и городские восстания в 1788–1792 годах.

В каждом из этих случаев сделанный выбор существенно отличается от того выбора, который был бы сделан, если бы индивид полностью нес все издержки связанные с этим выбором.

Национальное выживание требовало выбора: как ответить на тотальный натиск колонизующего весь мир Запада — уходом в изоляцию (как японцы в 1639 — 1869 годах, иранцы при Хомейни и т.п.) или изменением национального психологического кода в пользу сближения с западной ("фаустовской") парадигмой национальной жизни, основанной на вере в свободный выбор, на сознательном целенаправленном выборе такой цели, ради осуществления которой требуется деятельная жизненная экспансия, индивидуализм, материалистическое самоутверждение.

На самом деле такой выбор позволяет добиться большего – обратиться к анализу стимулов и индивидуального выбора и оценить роль институциональных ограничений в этом выборе.

У нас выбор невелик: либо договориться с властью о дружбе и любви, либо за всё платить деньгами.

Самое трудное для меня — выбрать среди многих замыслов тот, над которым сейчас надо работать. Не случайно Пушкин придавал такое значение «форме плана». Главная идея произведения, план определяются выбором той или другой темы или идеи. Этот выбор должен быть оптимальным в смысле задач и возможностей, и на него зачастую уходит гораздо больше времени, чем на написание произведения. Замыслов у меня всегда в достатке, но при этом необходимо верно соотнести эти замыслы со своими возможностями. (К понятию «возможности» я отношу не только способности и опыт, но и знание материала, владение им.) Иногда, приступив к работе, выясняешь, что выбранный замысел не по плечу, я с ним не справлюсь. Тогда приходится вещь откладывать. Иногда, после того как она отлежится, возникает новый взгляд на тему, новый к ней подход, новое сюжетное решение.

Если вы читали сценарий «Обычных подозреваемых», то знаете: Фред Фенстер был вставлен в фильм, только чтобы погибнуть. Он не говорил ничего важного и не влиял на развитие сюжета. И потому мы решили: пусть он мямлит так, что ни слова не понять. Сценаристу и режиссеру хватило смелости оставить выбор за мной. Хотя такие штучки с идиотскими персонажами — палка о двух концах.

Монахи говорили, что месть - это двухголовая крыса: когда ты убиваешь своего врага, ты сам себя убиваешь... У тебя есть выбор - прощение! Бездействовать не сложно, но сложно прощать!..

Меня почему-то выделили… Все только и твердят «гей», «гей», «гей», «гей»… А ведь для меня это — куда больше, чем просто выбор того, с кем спать…

Картер Блэйк: Ну же док. Можно по хорошему, можно по плохому. Выбор за вами.

Если это выбор между Ричмондом и смертью, я выбираю смерть.

Не приписывайте мой выбор своим достоинствам, я ещё только хочу полюбить вас.

Передо мной стоял нелёгкий выбор — ограбить этого парня или ограбить и убить. Я поступил по-христиански.

Мой выбор — боевые искусства, моя профессия — актёр. Моя главная роль — художник жизни.